ЕВДОКИЯ РУКАВИШНИКОВА -

ХОЗЯЙКА ИМЕНИЯ У РЕКИ ГОРЕТОВКИ

 

 

 
Благотворительница из рода Мамонтовых

Евдокия Николаевна Рукавишникова (урождённая Мамонтова) родилась в 1849 году в семье Николая Фёдоровича Мамонтова (1796-1860), сына основателя знаменитой купеческой династии, разбогатевшего на винных откупах. Н.Ф. Мамонтов был отцом семнадцати детей, многие из которых породнились с известными московскими купеческими фамилиями: так, сын Александр был женат на Татьяне Хлудовой, дочь Зинаида вышла замуж за Василия Якунчикова, Вера стала женой Павла Михайловича Третьякова.

Евдокия Мамонтова училась в 4-й Московской женской гимназии. Среди учителей выделялись: А.А. Вербицкая – родоначальница жанра “женского” романа (“Ключи счастья”, “Иго любви”, “В ожидании принца” и др.) и К.Ю. Давыдов – основоположник русской виолончельной школы.

В 1869 году Евдокия Николаевна Мамонтова вышла замуж за Константина Васильевича Рукавишникова, только что окончившего Московский Университет. В 1871 году у них родилась дочь, которую назвали также Евдокией.
Всю свою жизнь Евдокия Николаевна Рукавишникова (Мамонтова) посвятила исключительно благотворительной деятельности. Сначала она помогала мужу в организации работы Рукавишниковского приюта, а затем стала действовать самостоятельно. Привожу перечень её основных благотворительных дел:

- участвовала в сооружении храма во имя святого Николая Чудотворца при Рукавишниковском приюте (1879 г.); была попечительницей этого приюта после смерти мужа в 1915 г.;

- выделила денежные и земельные средства на строительство земской больницы в Крюкове (1880-е гг.); даже при советской власти больница называлась “Рукавишниковской”;

- основала психоневрологический санаторий “Крюково” на реке Горетовке и Скорбященской церкви при нем;
- предоставила денежные средства для строительства маяка в Феодосии  на мысе Святого Ильи (1899 г.);

- в 1904 году в своём московском доме на Большой Никитской организовала лазарет для раненых в русско-японской войне 1904-1905 гг.; после этой войны лазарет был преобразован в образцовую хирургическую лечебницу;

- была попечительницей Титовской школы рукоделия;

- состояла действительным членом совета “Московского благотворительного общества 1837 года”.

Две её дочери — Евдокия и Елена — попечительствовали над Крестовским городским женским начальным училищем и Марьино-Слободским женским училищем.

В данной статье я уделю основное внимание деятельности Евдокии Николаевны Рукавишниковой в наших местах, в районе станции Крюково, где ею были основаны земская больница в Голубом и санаторий “Крюково” на реке Горетовке.

У четы Рукавишниковых было два места для летнего отдыха: дальнее и ближнее. Дальнее место – это дача под Феодосией, купленная в конце 1860-х отцом Константина Васильевича Рукавишникова.

Ближнее место – это сначала дача в подмосковных Кузьминках. В 1876 году Рукавишниковы приобрели в деревне Грачёвке Звенигородского уезда (между селениями Баранцево и Каменка) большой земельный участок. Рядом с Грачёвкой на средства Е.Н. Рукавишниковой была построена и передана земству больница. Несколько позже неподалёку, у речки Горетовки, ею был создан санаторий “Крюково” с церковью при нем. Но сначала выскажу своё предположение о происхождении названия деревни – “Грачёвка”.

До середины XIX века это название не встречается в документах, а, значит, является новообразованием. Скорее всего, название происходит от фамилии “Грачёв”: в Москве  к середине XIX века разветвлённое купеческое первогильдейское семейство Грачёвых относилось к наиболее зажиточным и знаменитым. 

Вероятно, кто-то из этих Грачёвых приобрёл крупный участок земли по реке Горетовке, построил там усадьбу, названную народом по имени хозяина “Грачёвкой”, а потом был вынужден её продать. А имя усадьбы осталось... Повторяю, это лишь гипотеза, требующая дальнейшей разработки.
 


Скорбященская церковь в имении Е.Н. Рукавишниковой
 
Купив в 1876 году Грачёвку, Евдокия Николаевна первым делом занялась обустройством имения. Был приведён в порядок главный дом усадьбы, пристройки, оборудована лодочная станция на речке Горетовке . От станции Крюково к имению была проведена дорога, вымощенная булыжником. Было решено построить в имении домовую церковь.

Выполнить эту работу  взялся  архитектор Александр Лаврентьевич Обер (1835  - 1898). Семейство Рукавишниковых хорошо знало его: в 1879 году А.Л. Обер построил выполненную в византийском стиле церковь Николая Чудотворца при Рукавишниковском приюте. "Византийский стиль" с элементами "романского" именно в Москве стал характерным для приютов и богаделен, сооружавшихся на средства купцов. Одним из первых в этой череде и стал храм при Рукавишниковском приюте.

Разрешение на постройку церкви в имении Е.Н. Рукавишникова получила в июле 1883 года. В 1885 году церковь была построена, затем последовала её внутренняя отделка. Наконец, весной 1887 года церковь была освящена во имя Образа Пресвятой Богородицы “Всех Скорбящих радость”. Своего причта у храма не было, он был приписан к Знаменской церкви села Голубово. Поэтому освящал церковь местный благочинный, настоятель Знаменской церкви в Голубове иерей Сергий (Смирнов).

Кирпичное здание Скорбященской церкви в псевдорусском стиле было богато декорировано. Основной кубический объем храма увенчивал поставленный на горе кокошников восьмигранный световой барабан, нёсший шатёр. Над северной и южной сторонами здания были поставлены отдельные главки. Над западным крылом возвышалась невысокая шатровая колокольня.

 


Рукавишниковская больница в селе Голубое

Больница была построена в первой половине 1880-х гг. В отделе рукописей Российской Государственной библиотеки (бывшей Румянцевской, бывшей им. В.И. Ленина) хранится рукопись Евдокии Константиновны Дмитриевой (урождённой Рукавишниковой), дочери Рукавишниковых – владельцев имения Грачёвка [“Воспоминания”. Фонд 218, № 318, ед. хр. 1-35]. У единицы хранения (номера) 23 рукописи имеется заголовок – “О земской больнице в Крюкове”. Цитирую отрывок оттуда:

“... Вспоминаю, как эта больница 62 года тому назад появилась. Хорошо помню, проживая ещё лето на даче в Кузьминках, мать моя, обратив внимание на неряшливое обращение крестьянок к своим новорождённым, приводить их стала к себе домой, где купала, заворачивала сначала во что только можно было наладить для них. Потом всю зиму стала заготавливать пелёнки, распашонки, подгузники, свивальники; сама всё раскраивала, работу раздавала... Мы тоже, девочки, как подросли, помогали, подшивали на руках пелёночки.

Как переедем, бывало, на дачу и немного наладим житье, мать начинала это купание по субботам: всё приготавливалось заранее, и в субботу являлись матери с новорождёнными. Моя мать сама их купала, пеленала во всё чистое, присыпала, учила женщин уходу за ребёнком, чистоте. С каждой субботой их собиралось всё больше и больше, и с каждым годом их число всё увеличивалось.

А когда родители, давно мечтавшие иметь свою дачу, чтоб чувствовать себя там хозяевами, устроить огород, цветник, хозяйство, купили такую усадьбу в Крюкове, мать и там тоже стала обихаживать новорождённых по субботам. Матерей поили чаем с молоком и закуской от своего хозяйства, число женщин так увеличилось, что сначала аптечка, а потом и совет врача понадобился.

Был такой у нас молодой человек, которого отец со временм устроил ассистентом к профессору А.А. Остроумову – но и этого приезда врача по субботам стало мало, чувствовалась необходимость общей постоянной помощи населению.

Вот и появилась наша больница: отрезан был кусок земли, построен домик, потом второй, всё пока в миниатюре, но быстро оборудовалось. Подарено всё было местной земской управе, которая и назвала больницу нашим именем. Как умерла сестра моя, в память её  родители поставили там каменное здание для заразных больных. Родильный приют был оборудован одним из первых. Земство тогда, зная о добром отношении родителей моих к больнице, сделало её образцовой – персонал был замечательный, какая хорошая женщина стала во главе родильного отделения, Мария Александровна... Часто прибегала она за советом и помощью, в которой, конечно, ей никогда не было отказано. Мать сама часто навещала больницу, её доброе заботливое отношение там со всеми крепко привилось – больница славилась во всех отношениях. Последнее, что там появилось, это какой-то необыкновенный погреб, так что лёд был всегда, что для больницы необходимо...
Приятно было узнать, что больница существует, как и при нас, нас там не забывают.
Е. Дмитриева, 1953 г.”

К этому рассказу о Рукавишниковской больнице не хочется ничего добавлять: всё здесь сказано...

Родильное отделение  было главным – все новорождённые окрестных селений являлись на божий свет здесь.

Вспоминает добрым словом о Рукавишниковской больнице автор “Горетовских рассказов” Николай Бурмистров [Н. Бурмистров. Горетовские рассказы (избранное). М.: Спутник, 2003], [Вестник музея Андреевской средней школы, №8 (ред. А.П. Ананьева), 2004 г., с. 13]. В своём минирассказе “Абрам Палыч” он пишет:

“Медицинское обслуживание у нас осуществлялось в Рукавишниковской больнице. Там были и больница, и роддом, и поликлиника. Здесь и я появился на свет.

Многие-многие годы в больнице работал врачом-хирургом Абрам Павлович. Обслуживал он всю округу. Трудно даже представить, сколько он сделал операций, сколько спас людей. И все жители вспоминают его добрым словом”.

 


Неврологический санаторий “Крюково”

Санаторий “Крюково” в усадьбе Грачёвка был открыт в начале XX века. Первоначально два нижних этажа главного дома санатория были построены из редкого для конца XIX века материала – бетонных блоков, третий этаж был деревянным. При отоплении использовался калориферный обогрев стен всего дома: снизу из подвального помещения тёплый воздух поднимался наверх через специально выложенные для этого ходы между стенами [Т.В. Визбул. Памятные места земли нашей. Сборник трудов ГЗИКМ. Вып. 2. М. - Зеленоград, 1997, с. 77].


В “Путеводителе по санаторию Крюково за 1908 г.” сообщается:

“...От станции <Крюково> до санатория проложено собственное шоссе протяжением 3 версты. Место для санатория выбрано как одно из самых высоких, с обилием хвойных лесов. Дом санатория деревянный, выстроен из соснового леса, состоит из трёх этажей и сорока комнат... Все здания канализированы. Водопровод с проведённой водой, собственная электростанция с нефтяным двигателем. Санаторий сообщается с Москвой телефоном”.

При санатории был обширный парк, освещавшийся электрическими фонарями, лодочная станция, через речку Горетовку был перекидной мостик. При санатории существовало налаженное подсобное хозяйство – скотный двор, птичник, оранжереи. Санаторий был предназначен для людей зажиточных, страдавших разного рода нервными расстройствами, в основном неврозами и переутомлением.

Вот как описывает своё пребывание в “крюковском” санатории в декабре 1912 года художник Василий Николаевич Яковлев в автобиографической повести “Жизнь Ильи Сатина” [В.Н. Яковлев. Моё призвание. М.: изд. Академии художеств СССР, 1963, сс. 267-272] (я выделяю лишь краеведческие штрихи, опуская бытовые сценки):

“...состояние нервов Ильи внушало серьёзные опасения и грозило мозговой неврастенией. Дело было зимой. Стояли декабрьские морозы. Под Москвой, близ станции Крюково был великолепный санаторий. Отец отправился с Ильей туда и на месяц поселил сына в чудном загородном доме...

...Ритмично катился день. От 8 до 9 часов кофе, в 11 часов – завтрак, в 2 часа обед, затем мёртвый час. В 5 часов чай, в 9 – ужин, в 10 – общий рубильник выключает свет. Прогулки по дивному парку, катание с горы, лыжи, бильярд, шахматы, танцы и флирт...

Мёртвый час полагалось проводить в меховых мешках на открытой веранде. Медицинская сестра заботливо укладывала на соломенный шезлонг и, засунув человека с руками и ногами в мешок, завязывала над головой капюшон, оставляя открытым лишь лицо. Илья любил эти воздушные зимние ванны...

В глубине парка стояла большая беседка, скорее, отдельный тёплый домик, специально оборудованный под бильярдную. Тёплые персидские ковры, уютные диваны, жарко натопленное помещение – всё создавало уют...”. 

24 декабря 1909 года, накануне 50-летнего юбилея со дня рождения А.П. Чехова, при санатории была открыта “комната Чехова”, предназначенная для бесплатного лечения и отдыха нуждающихся литераторов и врачей. На открытии комнаты присутствовали многочисленные представители общественности Москвы, врачи, писатели.

Лечебную работу в санатории-пансионате “Крюково” возглавил доктор Николай Алексеевич Вырубов (1869-1918), один из основателей российской школы психоанализа, много способствовавший превращению Москвы в один из ведущих психоаналитических центров мира. Он привлёк к работе в санатории-пансионате известных в России и за рубежом невропатологов и психотерапевтов – Ю.В. Каннабиха, Г. Роршаха, Л.Я. Белобородова и др.

Выдающийся швейцарский доктор медицины Герман Роршах (1884 - 1922) начал работать в санатории “Крюково”  в должности психотерапевта с декабря 1913 года. Намерения Роршаха были очень серьёзные – он собирался остаться в России навсегда. Роршах был таким большим поклонником России, каких редко можно было встретить в Западной Европе. Русским языком он овладел в совершенстве, читал в подлиннике Пушкина, Толстого и с особым вниманием — Достоевского, к творчеству которого относился с большим интересом и о котором намеревался написать специальную работу. Жена Роршаха была русской. Однако в июле 1914 года, возможно в связи с началом первой мировой войны, Роршах покидает Россию.

До самого закрытия в 1918 году санатория “Крюково” главным врачом в нем работал известный российский психиатр и психоаналитик профессор Юрий Владимирович Каннабих (1872-1939). Вместе с Н.А. Вырубовым он в 1910-1914 гг. вёл журнал “Психотерапия”. В 1930-х годах ему было присвоено звание “Заслуженный врач СССР”.

Санаторий “Крюково” под руководством доктора Н.А. Вырубова стал одним из центром российской школы практического психоанализа. Вот что писала об этом 1 июля 2002 года обозреватель “Новой газеты” Галина Мурсалиева:

“Давайте ещё раз зафиксируем: 1910 год, медленно, очень медленно психоанализ выкатывается на международную сцену. Общества учреждены только в Цюрихе и Вене. Франция и Италия об этом новом явлении пока ещё не знают ничего, Америка знает, но не признает, Англия отзовётся только через три года. В России же в этот же год в журнале «Психотерапия» ...уже вовсю публикуются русские и переводные работы по психоанализу, а журнал «Современная психиатрия» рекламирует санаторий в подмосковном Крюково, где лечат психоанализом. Спустя год здесь аншлаг, по свидетельству очевидцев-современников, «чтобы попасть в крюковский санаторий, нужно было иметь ход». Доктор Каннабих заведует медчастью, помните, он ещё поставит диагноз Блоку <неврастения>? Здесь же в Крюково лечились чуть позже Евгений Вахтангов, Михаил Чехов, Сергей Соловьёв – племянник философа, поэт и один из самых близких друзей Андрея Белого”.

Приведу ещё одно свидетельство в пользу такого утверждения о роли “крюковского” санатория. В 1999 году вышла в свет “Антология российского психоанализа” (авторы – В.И. Овчаренко, В.М. Лейбин). В разделе 3 этой книги “Психоаналитические структуры”  в хронологическом порядке указаны основные объекты (библиотеки, общества, журналы,  лечебницы, институты и т. п.), где сосредотачивалась теоретическая и практическая деятельность российских психоаналитиков. 

Хронологически первой в этом перечне является запись под 1909-м годом: “Крюково (подмосковный санаторий)”. Вот где под руководством Н.А. Вырубова начинался российский психоанализ!..

В 1918 году усадьбу Грачёвка заняла коммуна “Освобождённый труд”. Позже в усадьбе была открыта колония для малолетних правонарушителей, затем реорганизованная в детский дом III Интернационала, который просуществовал до военного 1941 года. После войны, в 1947 году на этой территории была открыта агробиостанция Московского областного педагогического института (МОПИ).