КОНСТАНТИН РУКАВИШНИКОВ -

владелец усадьбы на реке Горетовке

 

 

После смерти Николая Васильевича  Рукавишникова в 1875 году руководство детским приютом (полное название – Рукавишниковский исправительный приют для малолетних преступников) взял на себя, следуя братнему долгу, его младший брат Константин.

К.В. Рукавишников трудился сразу в трёх направлениях:

 

участвовал в управлении промышленными, торговыми, банковскими предприятиями и учреждениями (с 1869 г.);

попечительствовал над Рукавишниковским приютом (с 1875 г.);

был гласным (с 1877 г.), а потом и председателем (в 1893-1897 гг.) Московской городской думы. 

 
Константин Васильевич Рукавишников родился 25 апреля 1848 года в Новочеркасске. Сюда переехал из Нижнего Новгорода его отец, отделившийся от других членов многочисленного клана Рукавишниковых и решивший развернуть свою предпринимательскую деятельность, кроме Урала и Сибири, также на юге России. Спустя несколько лет семья перебралась в Воронеж, а с 1855 года  окончательно обосновалась в Москве. В 1869 году Константин Рукавишников окончил курс естественного факультета Московского университета и стал работать в семейном предприятии, усваивая тонкости управленческой деятельности.

В 1870-х годах он заведовал магазинной частью правления Московско-Курской железной дороги, в 1889-1893 годах и с 1897 года был членом совета Московского Купеческого банка (перерыв в 1893-1896 годах был вызван тем, что К.В. Рукавишников был председателем Московской городской думы – городским головой), с 1902 года стал членом совета Московского Учётного банка.

К.В. Рукавишников принимал активное участие в работе многих благотворительных и просветительских учреждений Москвы. За деятельность в Елисаветинском благотворительном обществе Константин Васильевич получил чин тайного советника. В 1876 году, он приобрёл имение у реки Горетовки, записав покупку на имя своей жены. В 1880-х годах К.В. Рукавишников основал в этом имении санаторий “Крюково”.
 


Попечитель детского приюта имени Николая Рукавишникова
 
После смерти брата Николая в 1875 году Константину Рукавишникову пришлось взять на себя управление Рукавишниковским приютом. В 1876 году он приобрёл для размещения приюта большой старинный особняк XVIII века на Смоленской-Сенной (архитектор – предположительно М.Ф. Казаков; нынешний адрес – Смоленско-Сенная площадь, д. 30).  Тогда же семейство Рукавишниковых просило думу г. Москвы взять приют в ведение города, что и было одобрено.  Сделано это было на экстренный случай (разорения или смерти попечителей). В действительности руководил приютом К.В. Рукавишников, передав впоследствии попечительство своей жене Евдокии Николаевне Рукавишниковой (урождённой Мамонтовой).

Одновременно с пожертвованием городу приютского дома Рукавишниковы внесли в кассу городского управления неприкосновенный капитал на постройку приютской церкви Святого Николая Чудотворца и ещё ряд сумм – всего около 300 тысяч рублей. Тем самым московский приют стал самым обеспеченным заведением такого рода в России.
 
Б.Н. Чичерин, московский голова в 1882-1884 гг., вспоминал:

“К.В. Рукавишников весь был предан основанному его умершим братом приюту для малолетних преступников. Под его руководством это заведение шло отлично, и он приносил для него большие жертвы. Однажды он приехал ко мне в управу. “Вы знаете, - сказал он, - мне все как-то совестно перед думой, что я ввожу её в слишком большие расходы. Так вот я привёз вам 50 тысяч рублей для покрытия процентами лишних издержек”. И он тут же передал мне эту сумму из рук в руки... ”.

Исправительный приют при К.В. Рукавишникове достиг своего наивысшего расцвета. В приюте велась большая исследовательская работа, вводились новшества. В 1882 году при нем было открыто первое в стране отделение для подследственных малолетних, содержавшихся прежде в полицейских частях вместе со взрослыми арестантами.

Доброта и гуманность по отношению к воспитанникам не имели, конечно, ничего общего со вседозволенностью. За дисциплиной следили строго. Все проступки влекли за собой наказание – от постановки к стене на четверть часа до помещения в карцер. Телесных наказаний старались избегать, хотя они были узаконены уставом приюта. Каждый случай их применения рассматривался особо, и решение принималось только в том случае, если было единогласно поддержано всеми восемью членами приютского педагогического совета. А с 1889 году телесные наказания в Рукавишниковском приюте были вообще отменены.

В качестве директора приюта был приглашён известный педагог А.А. Фидлер. Денежные оклады служащих приюта были малыми, и К.В. Рукавишников выплачивал им из собственных средств дополнительные суммы, учредил пенсионную и ссудно-сберегательную кассы. Все вопросы размещения и питания воспитанников, их работы и отдыха детально разрабатывались профессорами-гигиенистами Эрисманом, Ложечниковым и Константиновым.

При выходе из приюта 18-летние юноши снабжались денежным пособием, одеждой и необходимыми для их профессии инструментами. Каждому из них Рукавишников подыскивал место, а чтобы рассеять недоверие к бывшим преступникам, брал на себя материальную ответственность в случае кражи или умышленной порчи имущества. В течение трёх лет воспитанник обязан был поддерживать постоянную связь с приютом, регулярно писать, сообщать обо всех изменениях в своей жизни. По окончании этого срока, если все шло хорошо, он получал небольшой капитал, дающий возможность обзавестись собственным хозяйством, и обязательные его отношения с приютом заканчивались. Но приют всегда был готов оказать ему поддержку.

Благотворные итоги такой деятельности сказались очень быстро. Когда министерство юстиции провело проверку содержания детей в тюрьмах, то оказалось, что только 6-9 % выпускников приюта совершали в дальнейшем преступления, тогда как среди детей, содержавшихся в обычных тюрьмах, возвращались к преступной деятельности 96 %.

Опыт Рукавишниковского приюта заслужил признание и за рубежом. На III Международном тюремном конгрессе в Риме (1885 г.) К.В. Рукавишников сделал доклад о Рукавишниковском приюте. За этот доклад ему была присуждена высшая награда.

Приложенный к докладу альбом с фотографиями воспитанников до их поступления в приют и по выходе из него тщательно изучал всемирно известный учёный-криминалист Чезаре Ломброзо.

У К.В. Рукавишникова нашлись последователи в других странах; например, в 1888 году был открыт исправительный приют в Рио-де-Жанейро (Бразилия), основанный на воспитательной системе, предложенной и опробованной братьями Рукавишниковыми.

По инициативе Константина Рукавишникова в России регулярно стали проводиться съезды представителей воспитательно-исправительных заведений. Одним из результатов такой кропотливой и упорной деятельности было принятие царским правительством законов об обязательной передаче в исправительные приюты всех осуждённых несовершеннолетних в возрасте до 14 лет, о предоставлении права исправительным учреждениям самим устанавливать сроки содержания в них детей, были изменены формы судопроизводства над малолетними преступниками.

К.В. Рукавишников организовал для воспитанников летний лагерь.

Первоначально лагерь располагался в Крыму, недалеко от Феодосии, где у Рукавишниковых была дача. Площадь, занимаемая дачей, была значительно больше, чем у соседей. В 1876 году К.В. Рукавишников, который, как мы помним, только что начал заниматься обустройством детского приюта, построил на территории дачи здание для приюта.

Летом воспитанники Рукавишниковского приюта выезжали в Крым. Построенный для них лагерь назывался “Добрый приют”. Конечно, и здесь К.В. Рукавишников не забывал о воспитании детей.

Одной из детских игр была игра в “деньги”. Рукавишников заказал специальные металлические жетоны, которые по внешнему виду напоминали монеты номиналом в 10 копеек, 50 копеек  и 1 рубль (видимо, в жетонах был весь спектр номиналов мелкой монеты, но феодосийскими краеведами обнаружены только три из них). На аверсе этих “монет” было изображено число (“10”, “50” или “1 Р”), на реверсе – круговая надпись “Добрый прiютъ”. Год не указан: можно считать, что жетоны произведены в промежутке 1876 г. - до начала XX в.

Ребятам выдавались “деньги”, и они могли на них приобрести в лавках “Доброго приюта” сладости, игрушки, книги и пр. Так они учились обращаться с деньгами: разменивать их, экономить, рассчитывать свою “получку” по дням.
Материал о жетонах “Доброго приюта” взят мной на сайте Музея денег Феодосии.

Сведения об использовании жетонов в воспитательных целях логически выведены мной. Некоторые феодосийцы предполагают, что жетоны “...использовались также для выплаты зарплаты. Потратить их можно было в определённых трактирах, лавках, магазинах” (сайт не указываю – И.Б.). Это утверждение, конечно, неверно.

Сама идея такого детского времяпровождения оказалась ошибочной: денег затрачивалось много, а воспитательная отдача – мала. Целесообразней было организовать трудовой лагерь. Это было сделано в 1904 году: появилась летняя колония Рукавишниковского приюта в Московской губернии, в районе станции Икша Савёловской железной дороги.

Колония была с «земледельческим уклоном» и располагалась на площади около 200 десятин. На личные средства и под наблюдением К. В. Рукавишникова там построили капитальные дома для воспитанников, семей служащих, мастерских и учебных классов, а также ряд хозяйственных объектов и церковь в честь равноапостольных Константина и Елены. Филиал назвали Фидлеровской колонией - по случаю 25-летней безупречной службы в приюте А. А. Фидлера, ставшего к тому времени крупным специалистом по вопросам исправительных заведений для малолетних преступников. В наше время на базе колонии действует аналогичное учреждение, где находится около 300 несовершеннолетних правонарушителей из Москвы и Московской области.

А “Добрый приют” на даче Рукавишниковых под Феодосией был в начале XX века преобразован в пансион, предоставлявший меблированные номера для отдыхающих. Жилье предоставлялось недорого, т. к. дача Рукавишникова находилась за городом.
 


Константин Рукавишников –
председатель Московской городской думы (1893-1897 гг.)

 
В 1877 году Константин Рукавишников был избран гласным Московской городской думы. В этой должности он оставался в течение 25 лет: москвичи шесть раз подряд  избирали его гласным думы.

За эти годы К.В. Рукавишников был членом подготовительной комиссии по освещению Москвы, представителем города в Московском губернском земском собрании, попечителем Петровско-Серпуховского начального училища, почётным мировым судьёй, входил в комиссию по устройству нового Мытищинского водопровода и по строительству больницы имени братьев Бахрушиных, был членом комиссии по разработке программы Промышленного училища. Этот список можно продолжить...

К.В. Рукавишников всячески поддерживал в думе смелые начинания председателя Московской городской думы (городского головы) Николая Александровича Алексеева и был его надёжной опорой среди гласных.

Когда 11 марта 1893 года Алексеев был убит прямо в своём кабинете каким-то душевнобольным (это было убийством на бытовой почве) и встал вопрос о его преемнике, желающих занять должность московского головы не оказалось. После долгих уговоров, видя безвыходность положения, согласились двое: князь И.И. Шаховской и К.В. Рукавишников.

 При баллотировке, состоявшейся 13 апреля 1893 года, Рукавишников получил 93 голоса “за” и 41 - “против”, а Шаховской, соответственно, 53 и 81. 20 апреля 1893 года решение Московской думы было высочайше утверждено императором Александром III. Товарищем (т. е. первым заместителем) при Рукавишникове был Н.П. Щепкин, будущий член Государственной Думы от города Москвы.

При К.В. Рукавишникове в 1893—1896 годы общественное управление сделало первые шаги по созданию городских попечительств о бедных. К. В. Рукавишников содействовал укреплению и упорядочению финансового хозяйства. В 1895 году был разработан проект устава городской пенсионно-вспомогательной кассы, рассматривался вопрос о введении электрической тяги на  городских конно-железных дорогах.

Активность Константина Васильевича Рукавишникова проявлялась и в художественной сфере. Он состоял членом дирекции Московского отделения Императорского русского музыкального общества, и его участие в делах этого учреждения, как материальное, так и нравственное, высоко ценил П.И. Чайковский.

6 сентября 1896 года Павел Михайлович Третьяков составил духовное завещание, в котором подтверждал передачу городу Москве своей галереи (полное её название - “Городская художественная галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых”, сейчас – Третьяковская галерея). Одним из душеприказчиков завещания был К.В. Рукавишников свояк (муж сестры жены) П.М. Третьякова.

Большим нравственным потрясением для К.В. Рукавишникова была Ходынская катастрофа в ночь с 17 на 18 мая 1896 года. Изложу вкратце обстоятельства дела.

В мае 1896 года в Московском Кремле должно было состояться коронование императора Николая II. Общей организацией коронационных торжеств занималась специальная комиссия - “Особое Установление по устройству коронационных народных зрелищ и увеселений”.

“Высший свет” и иностранные дипломаты собирались в Кремле. Для населения же устраивались массовые гуляния с бесплатной раздачей угощения, концертами и театральными представлениями на свежем воздухе. Местом гуляний было выбрано Ходынское поле (сейчас на этом месте стадион ЦСКА и аэровокзал).

Наблюдение за порядком возлагалось на полицию, за составление плана расположения торговых точек, балаганов и подходов к ним отвечал архитектор В.В. Николя.   Обеспечением места гуляния товарами, организацией  увеселений занималась Московская городская дума во главе с К.В. Рукавишниковым.

Народ, привлечённый в основном даровым угощением (слова “халява” в таком смысле тогда ещё не существовало), ещё накануне, с утра 17 мая 1896 г., повалил на Ходынку. Шли даже крестьяне из селений, расположенных в 10-15 вёрстах от места бесплатной раздачи. А раздача должна была начаться в 10 часов утра 18 мая. К 2 часам ночи появились первые жертвы от сильной давки. Народ всё прибывал, а начальство не подозревало о надвинувшейся катастрофе: одни следовали букве приказа, составленного задолго до прибытия Николая II в Москву, другие (в том числе и царь) смотрели спектакль в Большом театре.

Единственный, кто ещё с вечера забил тревогу, был комендант летнего военного Ходынского лагеря капитан Львович. Однако его срочные сообщения, посылаемые с курьерами и даже по телеграфу, остались без ответа. Ему лишь удалось привлечь отряд казаков (в нарушение приказа) и организовать спасение многих людей во время давки. Никакой награды за это он так и не получил.

Всего народу на Ходынском поле скопилось более 500 тысяч. Количество жертв уже превысило 100 человек, и 5 часов 30 минут было решено начать раздачу. Давка тотчас же многократно усилилась, народ стал гибнуть сотнями. Всего на Ходынке погибло 1389 человек и примерно столько же получили тяжёлые увечья.

Главные причины Ходынской трагедии – предельная халатность полицейского начальства, а также ошибочная архитектурная планировка места гуляний. Хотя вины за городским головой и не числилось, но К.В. Рукавишников судил сам себя строгим судом.

Потрясение от этой трагедии осталось у К.В. Рукавишникова на всю жизнь. В декабре 1896 года он подал в отставку с поста городского головы, и до избрания нового председателя Московской городской думы был лишь исполняющим обязанности на своём посту.

Скончался Константин Васильевич Рукавишников 29 ноября 1915 года в Петербурге.

Рукавишниковский приют существовал до 1918 года. В 1920-х годах в его здании помещалась колония для беспризорников, затем ПТУ, в 1970-начале 1990-х – проектный институт “Гипроцветмет”, затем -одно из отделений банка “Российский кредит”.
 
*В статье использованы материалы публикации: Е.М. Шухова. “Деятельный человеколюбец” (Московский журнал, 1997 г., № 3)