САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТРАКТ ЗДЕСЬ БУДЕТ ЗАЛОЖЕН!


Яз бо есмь в чину учимых
и учащих мя требую.
(Легенда печати Петра I, сделанной для путешествия) 


1. Впервые по Новгородской дороге (1697г.)

В конце 1696 года 24-летний Пётр I приступил к реализации ранее задуманного посольства в Европу, чтобы:

1) осуществить массированный перенос знаний (в основном технологических) из Западной Европы в Россию;
2) заключить договор против турок;
3) закупить всё необходимое для создания морского флота (кадры, пушки, материалы, чертежи и пр.).

Указ о снаряжении посольства был объявлен в Посольском приказе 6 декабря 1696 года, и с этого времени навсегда закончилась спокойная жизнь Новгородской дороги (позже – Петербургского тракта). 

Первыми помчались гонцы в Тверь, Новгород и к пограничной черте – с грамотами, требовавшими проверять всех выезжающих за рубеж иностранцев и купцов, вскрывать все письма и уничтожать при подозрении: царь собирался ехать инкогнито, и эту тайну нужно было сохранить.

В январе 1697 года начался отъезд за границу стольников княжеского и дворянского звания (около 120 человек) «в разные государства учиться всяким наукам». Каждого стольника сопровождал сержант или солдат.

Затем 26 или 27 января 1697 года Москву покинул майор Вейде с подьячим Посольского приказа Михаилом Волковым. Они везли грамоты к герцогу Курляндскому, к курфюрстам Саксонскому и Бранденбургскому и к цесарю с известием об отправке посольства. Новгород они проехали 1 февраля 1697 года.

Между 15 и 20 февраля Москву покинул торговавший там голландский купец Ян Любс. Он имел помимо собственных дел и особое поручение – известить рижского генерал-губернатора Дальберга о проезде посольства.

23 февраля 1697 года из Посольского приказа были отправлены грамоты в Новгород и Псков к воеводам с предписанием заготовить для посольства на ямах по тысяче подвод с санями и проводниками. В дорогу с послами «отпущено с дворцов съестные и питейные запасы с стряпчими, и с подключники, и с повары, и с хлебники и с иными к тому надлежащими людьми; и были те дворовые люди до Новгорода, а и иные и до Риги» [Пам. дипл. сношений, VIII, сс.752-753]. Посольство отправилось в путь в составе около 250 человек, а с временным (до границы) служебным персоналом – до 2000 человек.

25 февраля 1697 года Посольский приказ в соответствии с царским указом от 6 декабря 1696 года передал послам официальный наказ, касавшийся лишь церемониала и внешних форм поведения.

В начале марта 1697 года Пётр I составил для посольства конкретный план, включавший закупку материалов, найм корабельных мастеров и судовых команд (по оценке этого хватало для боевого флота в 15 фрегатов по 30-40 пушек каждый).

Сам Пётр I отправлялся под именем Петра Михайлова десятником (командиром 2-й «десятки») в отряде из 35 волонтеров, ехавших для морской науки. Царь именовался также «Преображенского полка урядником». В эту «десятку» входили:

1. Пётр Михайлов (Пётр ) – десятник;
2. Александр Меншиков – бомбардир, царский денщик;
3. Осип Иванов (Зверев? Князь Щербатов?) – бомбардир;
4. Иван Кропоткин (Крапоткин);
5. Василий Корчмин – оставлен на обучение в Кенигсберге, потом переведен в Берлин; лично переписывался с Петром (позже – генерал-майор, выдающийся военный инженер);
6. Иван Овцын – бомбардир, оставлен на обучение в Кенигсберге, потом переведен в Берлин;
7. Конон Турчин;
8. Степан  Васильев – бомбардир;
9. Семён Григорьев (Нарышкин) – в будущем генерал-аншеф и дипломат;
10. Гаврило Меншиков – бомбардир (вероятно, родственник А. Меншикова), в будущем – крупный судостроитель;
11. Аника Щербаков – бомбардир;
12. Савва Уваров;
13. Филат Шанский;
14. Тихон Лукин – бомбардир. 

Даже заговор полковника стрелецкого Стремянного полка Ивана Цыклера и его казнь не затормозили подготовку, не сорвали намеченных сроков: выезд посольства намечался 15 марта 1697 года, в действительности же это произошло на шесть дней раньше, 9 марта 1697 года.

2 марта двинулся в путь передовой отряд посольства «с соболиною казною и с золотыми, и с салдаты, и со всем посолским нарядом и платьем и иными всякими припасы» [то же, с. 753].


9 марта давал перед отъездом прощальный пир Лефорт. «Я принял участие на празднестве у генерала Лефорта, - пишет генерал Гордон в своем «Дневнике», - после которого  все  поехали  в  Никольское (владение князей Черкасских на реке Химке – И.Б.), в 15 верстах от Москвы, где я провёл ночь с другими. 10 марта его величество там же после раннего обеда простился со всем обществом, состоявшим по большей части из бояр (сенаторов) и именитых иностранцев. Затем мы простились с послом и другими» <конец цитаты>. Управление Москвой было поручено – «Москва была приказана» - князю Фёдору Юрьевичу Ромодановскому (напомним, - владельцу села Льялово). Началось заграничное путешествие…

Ранее Пётр побывал на Белом море – в Архангельске, на Азовском море – в Азове. Теперь предстоял путь к Балтийскому морю. Впервые молодой царь ехал по старинной Новгородской ямской дороге. Путь был санный, Пётр часто ехал отдельно от самого посольства и быстрее его. Он прекрасно спал в санях, даже в холодные зимние ночи, и не отказывал себе в длительных ночных переездах и дневных остановках.

Выехав с послами утром 10 (20) марта 1697 года, после раннего обеда, из села Никольского, царь к полудню прибыл в село Чашниково, находящееся в 40 верстах от Москвы, где стоял до вечера. Послы остались там ночевать, а Пётр со своими верными бомбардирами, опережая посольство, отправился вечером далее и ехал в течение всей ночи.

В каком Чашникове останавливался Пётр I с посольством? Ответить на этот вопрос нам поможет сохранившаяся в архиве министерства иностранных дел записка с расписанием пути посольства.

Приведём оттуда отрывок:

«Марта в 11 день держать столовое кушенье в селе Мошницах от сего стану 27 верст тут. А от Мошниц до Клину 15 верст ввечернее <т. е. ужин>…». Откуда это: «… от сего стану»? Отложим от Мошниц (недалеко от нынешнего Солнечногорска, рядом с Головково) в сторону Москвы 27 верст – и попадаем точно в «наше» Чашниково. Значит, Петр I с посольством останавливался 10 марта (20 марта по новому стилю) 1697 года именно в «нашем» Чашникове, а не в том, которое расположено в районе нынешнего аэропорта «Шереметьево».

Продолжаю цитировать записку:

«От Клину до села Заулков 25 верст.
От Заулков до села Завидова 5 верст столовое.
От Завидова до села Шоши 15 верст было столовое кушенье в Завидове.
От Шоши до села Городни 15 верст вечернее.
От Городни до Мокрых Пожен 15 верст.
От Мокрых Пожен до Твери 15 верст столовое
<конец цитаты>.

Таков был маршрут движения посольства к Твери.

Пётр применял свой обычный приём в путешествии: днём делать продолжительные остановки и затем, выезжая с вечера, всю ночь проводить в дороге. Он обладал отличной способностью спать в санях, в которых совершал путешествие. До Новгорода Пётр I со своим отрядом ехал впереди посольства. 11 марта утром прибыл в село Архангельское, где обедал, переправился через Волгу при селе Городецком и ночевать приехал в город Тверь. День 12 марта был проведен в Твери; в дальнейший путь Пётр двинулся с вечера. Совершая переезды по ночам, день 13 марта он провел в Торжке, а 14-го – в Вышнем Волочке, откуда вечером двинулся дальше.

Далее по пути к Новгороду миновали села Зимогорье, Валдай, Яжелбицы, в Крестцах наконец-то «переменили подводы». Новгорода Пётр со своими бомбардирами достиг только 17 марта утром, проведя в дороге от Москвы целую неделю. На следующий день прибыл и основной состав посольства (при описании маршрута использовался «Походный журнал 1697 г.» в изложении: М.М. Богословский. Петр I, т. 2 (1941 г.), сс.14-16 ). Дальнейший путь лежал через Псков за границу – в Ригу.
 

 

ВОЕННАЯ НОВГОРОДСКАЯ ДОРОГА 

 

2. ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ СО ШВЕЦИЕЙ (1699-1700 ГОДЫ)

 

Вернувшись в августе 1698 год из заграничного посольства-путешествия и не найдя поддержки у европейских держав в войне с Турцией, Пётр I решил прямо приступить к своей цели – пробиться к Балтийскому морю. А это означало войну с сильной Швецией.


Прежде всего, нужно было заново организовать войско; недавно бунтовавшие стрельцы были распущены, а войск «нового строя» было мало. Нужно было заключить мир с Турцией. Наконец, нужно было разведать шведские укрепления в приграничной области. 

На несколько лет Новгородская дорога стала военной дорогой. По ней из Москвы зачастили сначала курьеры:

- с указом от 27 октября 1699 года об учреждении Новгородской провинции; необходимо было приблизить управление к местам формирования и дислокации войск;
- с указом от 17 ноября 1699 года о наборе в армию (якобы, «для опасения турския войны, что все окрестные государства с турским салтаном учинили мир…») «даточных» людей; владельцы земель (в т.ч. монастырских) обязаны были предоставить определенное число солдат (начало регулярной армии);
- с грамотами от фактического министра иностранных дел генерал-адмирала Федора Головина для дезинформации шведов; таково было указание Петра I: «Во Псков и в Новгород грамоты пошли такие, что будто на сей почте от Емельяна <Емельян Украинцев – успешно вел переговоры о мире с Турцией> пришла ведомость, что турки к миру не склонны и будет война, и для того все б были готовы…».

Март 1700 года… По Новгородской дороге мчался сержант и стольник Василий Корчмин с царской подорожной и с тайным заданием – разведать крепости Нарву и Орешек (он же Нотебург, он же – позже - Шлиссельбург). Таково было поручение Петра I, высказанное им в письме от 2 марта 1700 года из Воронежа к тому же Федору Головину: «Пришло мне на мысль: сказывал мне Брант <Христофор Брант – голландский купец>, что есть в Ругодеве (Нарве) пушки продажные корабельные, и я с ним говорил, чтоб купить. И ныне для тех пушек пошли ты Корчмина, чтобы он их пробовал и купил несколько; а меж тем накажи ему, чтоб присмотрел города и места кругом; также, если возможно ему дела сыскать, чтоб побывал и в Орешке, а буде в него нельзя, хоть возле его. А место тут зело нужно; проток из Ладожского озера в море (посмотри в картах), …а детина, кажется, не глуп и секрет может снесть. Зело нужно, чтоб Книпер <Томас Книперкрон – шведский резидент в Москве> того не ведал, потому что он знает, что он (Корчмин) учен».

 Черкизово, Чёрная Грязь, Чашниково, Гомзино (будущая Подсолнечная), Клин, Тверь: путь на санях пройден за полтора дня. Далее – через Торжок, Валдай - к Новгороду… Ранняя весенняя слякоть заставила сменить сани на почтовую подводу.

Будто слышу рассказ сержанта Корчмина: «Уперся ямщик: по инструкции, мол, не положено брать посторонних. А я ему: «Какой же я посторонний?» - и цареву грамоту сую: «оказывать всяческое содействие под страхом наказания». Сговорились… По распутице пришлось и подводу из грязи вытаскивать, и колесо чинить – недаром, знать, - усмехнулся, -  в Берлине обучался инженерному делу…».

Дорога до Новгорода Василию Корчмину была знакома: три года назад он уже совершил этот путь в одной «десятке» с Петром Михайловым (царем Петром I), Алексашкой Меншиковым, Иваном Кропоткиным и другими (посольство в Европу).

Тогда Пётр I оставил его в группе из 5 бомбардиров в Кёнигсберге (с переводом в Берлин) для обучения артиллерийскому и инженерному делу. Пётр I вёл лично с ним переписку: поручал разведать о жалованье, какое платят в Бранденбурге военным чинам, осведомлялся о ходе обучения бомбардиров. «Как Степан Буженинов, не учась грамоте, гиометрию выучил?» – спрашивал царь. «И я про то не ведаю, - отвечал Корчмин, - как впредь выучит: бог и слепцы просвещает». Словом, Василий Корчмин был близким и доверенным лицом лично царя.

Видимо, Василий Корчмин выполнил царское поручение. В ноябре 1700 года он руководит осадными работами под Нарвой, в 1702 году строит оборонительные сооружения - в Новгороде, в 1707 году – в Москве. И здесь снова встречается с Петром I, который распоряжается: «Також надлежит Кремль и Китай укрепить, для чего послан будет Василий Корчмин и прочие с ним, к которому делу надобно по меньшей мере 30 тысяч человек». 30 тысяч человек под началом поручика и инженера Василия Дмитриевича Корчмина!
 

 

3. ВОЕННЫЙ ПУТЬ ОТ МОСКВЫ ЧЕРЕЗ НОВГОРОД К НАРВЕ (1700г.)

 

9 августа 1700 года, на следующий же день после получения известия о заключении мира с Турцией, Россия объявила войну Швеции; войска уже готовы.

Иван Желябужский в своих «Записках» отмечает:

«Августа в 22 день 1700 года по указу великого государя пошли с Москвы на службу <к  Ругодеву, т.е. Нарве> пехотные полки: Преображенской, Семеновской, Бутырской, - а с ними пошел полковник Иван Иванов сын Чамберс с полковники» <конец цитаты>. К Нарве пришли 23 сентября 1700 года.

Капитан бомбардирской роты Преображенского полка знакомый нам Пётр Михайлов шел с полком до Твери. Чёрная Грязь, Чашниково, Пешки… Новгородская ямская дорога знакома ему теперь до мелочей: царь памятлив. Он может подсказать, где остановиться на ночлег, где взять подводы для войска. В бомбардирской роте рядом с ним верный Алексашка Меншиков.
Продолжаю цитировать «Записки»:

«Августа в 26 день прибиты по градским воротам указы о платье французском и венгерском и для образца повешены были чючелы, сиречь образцы платью. Августа в 29 день в пятницу пошел с Москвы на службу государеву под Ругодев <Нарву> генерал Адам Адамович Вейде с полками. А под Ругодев пришли октября в 1 день, а шли до до Ругодева 4 недели» <конец цитаты>.

Тяжёлое поражение под Нарвой… Пётр упорен, отдает приказания привести в порядок полки, организовать оборону. И горе тем, кто думал поживиться от общего дела. В Москве перед Поместным приказом повешен Леонтий Кокошкин за то, что был он у приема подвод в Твери и взял пять рублей денег; в Новгороде повешен Елисей Поскочин за то, что брал деньги за подводы.

«И декабря в 12 день <1700 г.> из Новагорода к Москве изволил приттить государь. И по указу на Москве велено кликать вольницу в солдаты. В том же году почали делать деньги медныя» [И.А. Желябужский. «Записки»]. Начинается затяжная 20-летняя Северная война…


Дорога к Балтийскому морю уже в поле внимания царя: она нужна для войны. Пётр, как всегда, быстр и решителен.

8 февраля 1701 года вышел указ Петра I об устройстве ямских станов от Москвы до Новгорода, «чтоб был ям от яму в равенствованном числе мерою». Часть населения сел и деревень, оказавшихся на дороге или рядом с ней, была причислена к ямскому сословию. Ямское сословие имело важные преимущества – оно освобождалось от набора в армию (рекрутского набора) и от военного постоя.

Ещё нет такого слова - «Санкт-Петербург».
 
Выехав вечером 14 марта из Вышнего Волочка, он ночью миновал села Коломну, Хатилово, далее деревни Берёзовую и Коженкино, переправляясь через реки Березай – приток Мсты – и Ядровку. 15 марта приехали обедать в село Едрово. Отобедав, двинулись дальше, миновали деревни Дабилово и к вечеру достигли Зимнегорского яма (села Зимогорья), где и ночевали. 16 марта из Зимогорья тронулись после обеда, миновали село Валдай, проехали далее деревни Миронеги, Яжелбицы, Рахино, к вечеру прибыли на Крестецкий ям, «переменили подводы», пустились ночью в дальнейший путь через деревню Вины, село Зайцево, деревни Подлитовье, Красные Станки, Кривое Колено, Бронницкий ям и Руску.

 


СОЛДАТ УДАЧИ ПАТРИК ГОРДОН НА НОВГОРОДСКОЙ ДОРОГЕ

 

1. РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬ, - ПАТРИК ГОРДОН!  

 

Патрик Гордон (1635-1699 гг.) – происходил из древнего и разветвленного шотландского рода. С 20 лет на военной службе в Швеции и Польше, с 1661 года и до кончины  на  русской службе, где  с  майора дослужился до чина полного генерала и контр-адмирала. В основном  служил на Украине (в 1667-1686 гг.). Сторонник и наставник Петра I, был с ним в дружеских отношениях. Патрик Гордон выступил на стороне Петра I во время стрелецких бунтов 1689 и 1698 гг. Именно по плану Гордона в 1696 году был взят Азов. Способный, образованный, храбрый в битве, искусный военачальник и опытный военный инженер, заботливый, но требовательный командир, честных рыцарских правил (вплоть до дуэли), учтивый кавалер, ревностный католик. Умел ладить со всеми, в интриги никогда не вступал.

Солдату удачи Патрику Гордону пришлось воевать против поляков, данцигцев, бранденбуржцев, «имперцев», русских, турок, татар, казаков, восставших крестьян и стрельцов… Шесть раз попадал в плен; службу менял не раз, но слову своему не изменял никогда. 

Один из старших современников и земляк Гордона, сэр Томас Кромарти, не без юмора писал, что в те времена «какая бы битва… ни грянула на европейском континенте, шотландцы никогда не бывали совершенно опрокинуты и повержены на поле брани, ибо если некоторые и попадали в плен, иные из той же нации бывали победоносны и давали им пощаду».

В течение 40 лет Гордон регулярно вел дневник, большая часть которого сохранилась до нашего времени и не раз публиковалась. Сведениями из его «Дневника» я и пользуюсь далее.


 

2. ПСКОВ-НОВГОРОД-МОСКВА: НА РУССКУЮ СЛУЖБУ (1661г.)

 

Шотландец капитан  Патрик Гордон ехал в Россию… Путь лежал через Мариенбург на Псков… Капитан Гордон уже сменил двух нанимателей; служил у шведов, поляков и почти договорился перейти к императору Священной Римской империи, но его уговорил перейти на русскую службу посол Замята Леонтьев, пообещав хорошую оплату и быстрое продвижение в чинах.

Вот и Псков… Цитирую «Дневник П. Гордона»:

«Август <1661 г.>. Около полудня мы завидели Псков. Он являл собою изумительное зрелище, будучи окружен каменной стеной со множеством башен. Здесь много церквей и монастырей, одни с тремя, другие с пятью шпилями или башнями, на коих круглые купола по 6, 8 или 10 сажен в окружности, крытые жестью или дощечками, а сверху – крытые тем же огромные кресты, что составляет великолепный вид; один из куполов, самый большой, позолочен… Сам же город смердил от грязи и никак не соответствовал своему великолепному виду издали… Здесь я убедился в низкой цене медных денег и, видя всеобщую дороговизну и необычайную угрюмость людей, почти обезумел от досады…» <конец цитаты>. 

По дороге из Пскова в Новгород Патрику Гордону вспомнился его боевой друг и подчиненный, прапорщик Джон Кеннеди, - ирландец, экспансивная, но добрая натура, любитель выпить и подебоширить. Гордону не раз приходилось выручать его после попоек: то отводить на квартиру, то арестовывать по приказу начальства, то добиваться восстановления в прежнем чине. Осенью 1659 года Джон Кеннеди был убит шведской пулей при осаде поляками Мальборка; похоронен с почетом, по воинскому обычаю (см.: Патрик Гордон. Дневник 1659-1667 гг. М., Наука, 2003, сс.7-9, 13-14).

Продолжаю цитировать «Дневник»:

«<В Новгороде> нам предоставили большую лодку, и мы поднялись на 25 верст по реке Мсте до Бронницы, где по приказу новгородского губернатора, боярина князя Ивана Борисовича Репнина, нам дали десять почтовых лошадей; их меняли на разных перегонах, так что своих лошадей я сберег… Мы пересекли реку Волгу в Твери… Сентября 2 ст.ст. Мы прибыли в Москву и наняли жилье в Слободе, или селении, где обитают иноземцы» <конец цитаты>. 

Сразу по прибытии Патрик Гордон получил чин майора, а некоторое время спустя – полковника. Это было быстрое продвижение по службе.


 

3. В ЛОНДОН ПО НОВГОРОДСКОЙ ДОРОГЕ (ИЮНЬ-ИЮЛЬ 1666г.)

 

В 1666 году полковник Патрик Гордон был отправлен в Лондон с посланием к королю Карлу II.
Из русских дипломатов никто не выражал желания ехать посланником в Англию;
во-первых, из-за плохого, якобы, приема, оказанного предыдущему послу князю Василию Дашкову (посол Дашков явно набивал себе цену);
во-вторых, из-за содержания грамоты. Хотя и в дипломатичной форме, но царь не собирался возобновлять английским купцам старинную привилегию беспошлинной торговли; 
в-третьих, из-за чумы, бывшей тогда в Западной Европе.
Вместе с царской грамотой и инструкцией полковнику Гордону было выдано 300 рублей проездных денег, да дворцовых кормовых запасов – «мед сырец и вино», «а подводы ему с людми дати от Москвы до Великого Новагорода и до Пскова и до свейского рубежа и назад до Москвы шесть подвод с телеги и с проводники».

Далее цитирую отрывки из дневника Патрика Гордона, где он описывает свой отъезд в 1666 году из Москвы по Новгородской дороге:

«Июня 29. Большинство кавалеров <Немецкой> Слободы и многие купцы съехались проводить меня до рощи или леса в виду большой дороги на Тверь, где мы провели почти два часа и пили здравицы, опорожнив множество кубков. Когда друзья распрощались, кое-кто из моих земляков – майор Лэнделс, ротмистр Кит и другие – свернули в сторону и затем явились снова, дабы проводить меня дальше и остаться со мной на всю ночь. Едва мы устроились, как прибыли английские купцы с огромным запасом всевозможных напитков. Всю ночь мы провели в обильных возлияниях и веселых беседах» <конец цитаты>.

Перед дальнейшим цитированием – небольшое пояснение… Россия только что завершила войну с Польшей, и последовало увольнение нескольких сот наемных офицеров. Многие из них хотели воспользоваться поездкой Гордона за рубеж, чтобы иметь от него рекомендацию при поступлении на службу в другой стране. Вспомним, что имя Патрика Гордона было известно и в Швеции, и в Польше, так что его слово многого стоило.

Патрик Гордон («Дневник»):

«Июня 30. На рассвете, простившись с друзьями, я пустился в путь и прилег поспать в повозку. Часов в 8 я проехал мимо Черкизова, где в поле стояли около 100 отпущенных со службы офицеров, кои весьма стремились (по крайней мере, иные из них) составить мне компанию. Но узнав о некоем умысле, я отговорился и избегал встречи с ними. Быстро и незаметно промчавшись мимо них, я проскакал еще 20 верст <от Черкизова – И.Б.>  и свернул направо в уединенное место <постоялый двор в Пешках – И.Б.>, где отдохнул и пообедал. Тут я разобрал письма, подарки и прочее, что передано друзьями в страны и города, через кои лежал мой путь, а также множество вещей и писем в Англию. Пока я пребывал здесь, меня нагнал кучер с письмами от московских друзей к заморским купцам. 


Сложившись и приведя все вещи в порядок, я двинулся вперед и за 15 верст до Клина <постоялый двор в деревне Давыдково – И.Б.> вновь свернул с дороги для ночлега. Со мною находились мой маленький шурин, капитан Уильям Рэй, аптекарь Питер Пайл, Каспар Штаден, двое слуг и 5-6 ямщиков, всего 13 человек. Сей ночью в дозоре были ямщики.


Июля 1, воскресенье. Я рано встал <в Давыдкове – И.Б.>, отправился дальше, пересек речки Сестру и Ямугу <здесь Гордон напутал; Ямуга расположена после Клина; видимо, ему неверно сообщили либо запись в дневнике делалась позже, по памяти – И.Б.> и проехал через недавно выгоревший город Клин, что стоит на склоне холма в 90 верстах от Москвы. Раньше здесь был стан, где обычно меняли лошадей, но теперь Клин освобожден от этого по причине пожара. Я поскакал дальше, в поле пересек ручей, именуемый Ямуга, в 5 верстах, сделал 20 верст до Спасова Заулка, где отобедал, затем до Завидова – села, где нам предстала река Волга, …и далее до деревни под названием Шоша, где есть и река Шоша, - 15 верст; здесь из-за дождливой погоды я заночевал.


<Июля> 2. Узнав, что уволенные кавалеры стоят лагерем на другом берегу реки и не желая их общества, я встал очень рано, пересек реку и миновал их без шума, прежде чем кто-либо шелохнулся. Я погнал вперед и обедал у деревни Мокрой, верстах в 30 от Шоши, миновав по дороге Слободку и обозрев разные села на другом берегу Волги, а также Городище с древней крепостью, по коей оно именуется. Спешно сделав 20 верст, я прибыл в Тверь, где взял свежих лошадей, и переправился через реку Волгу на лодке. Свернув налево с большой дороги, я заночевал на лугу…» <конец цитаты>.

Далее путь следовал через Новгород и Псков за границу – в Ригу. Почти год потребовался полковнику Патрику Гордону для его миссии в Лондон. В Москву он вернулся тем же путем 6 июня 1667 года.