Теория социального развития

 

 

Эта работа была написана мной 36 лет назад, в 1979 году.  Я хотел уяснить для себя возможность выхода из того тяжёлого положения, в котором оказался СССР к тому времени.  Конечно, я не мог поверить тем искусственным теоретическим конструкциям, которыми обосновывался социалистический путь развития. Не удовлетворяла меня и апология капиталистического пути. Я сознательно не стал менять ни одного слова в приведённом далее тексте: основные положения верны, на мой взгляд, и сейчас.


 
ОГЛАВЛЕНИЕ
 
Введение

Глава 1. Господство метафизики в теории социального развития 

Глава 2. Некоторые понятия политической экономии
Глава 3. Динамика развития орудий труда. Технические революции
Глава 4. Классы. Классовая борьба. Социальные революции
Глава 5. Социальные революции и свобода человека
Глава 6. Механизм смены общественно-экономических формаций
Глава 7. Начальный этап эволюции капиталистической общественно-экономической формации
Глава 8. Возникновение технологического и технического классов
Глава 9. Место социалистического строя в общей линии развития общества
Глава 10. Эволюция капиталистического строя от технической революции до технологической социальной революции.
Глава 11. Эволюция технологического строя от возникновения до интеллектуальной социальной революции
Глава 12. Дальнейшее развитие общества (интеллектуальная, постбиологическая, космическая общественно-экономические формации)
Глава 13. Марксизм с колокольни 80-х годов XX века
Глава 14. Марксизм как религиозное учение
Глава 15. Нарушение основной линии развития общества
Заключение (задачи современного этапа классовой борьбы)
 


Введение
 
Я — гражданин Советского Союза. Это и гордость, и боль. Гордость — за великие научные и культурные достижения моей страны, за трудолюбивый и душевный народ. Боль — за те невероятно чудовищные искажения в управлении страной, которые имеют столько тяжелых последствий, начиная от всеобщей материальной коррупции, ржавчиной разъевшей страну, и кончая духовной коррупцией, растлевающей умы и сердца миллионов честных людей. Эту всеохватывающую раковую опухоль не ощущает человек за пределами СССР, сколько бы его ни пичкала своими измышлениями западная пропаганда: у нее свои корыстные интересы, ее стремление — доказать, что Советский Союз — плохо, а Запад — хорошо.

В этой своей апологии буржуазная идеология не может дать позитивного ответа на вопрос о будущем развитии общества, ибо будущее мыслится ею, как простая экстраполяция нынешнего, капиталистического состояния общества, произведенная в области развития техники. Капиталистический строй, по их мнению, вечен и незыблем. Так же вечен и незыблем с точки зрения марксизма-ленинизма коммунистический строй.

Такой метафизический характер утверждений настораживает и заставляет искать диалектику в развитии человеческого общества, используя тот богатый аппарат диалектического мышления, который был открыт Гегелем и распространен на человеческое общество Марксом.

Но Маркс, правильно раскрыв диалектику прошлого развития общества включительно до победы капиталистического строя, не смог распространить свои выводы на будущее развитие общества, заменив их метафизическими положениями о коммунистическом обществе и диктатуре пролетариата.
В предлагаемом читателю очерке рациональное зерно учения Маркса — диалектика развития человеческого общества от одной общественно-экономической формации к другой — применяется для анализа настоящего и будущего социального развития общества.

 

 

Глава 1. Господство метафизики в теории социального развития 
 
Человечество всегда стремилось и стремится к лучшей жизни, к более высокому уровню материального и духовного благосостояния. Именно поэтому так много усилий прикладывается для выяснения тенденций развития человеческого общества.

Это стремление нашло отражение в мифах, сказках древних времен. Этот лозунг был начертан на знаменах всех восстаний и революций прошлого, этот вопрос занимал умы философов, декларировался большинством государственных правителей, провозглашался всеми религиями. При этом большинство деятелей искренне полагали, что материальное и духовное благосостояние будет достигнуто, если не немедленно, то в неотдаленном будущем. Особенно четко эта уверенность проявилась в XIX-XX веках, когда, с одной стороны, уровень жизни общества действительно значительно улучшился, а, с другой стороны, общество начало осознавать свою структуру и законы, управляющие движением общества.

В настоящее время, независимо от социальной направленности учений — буржуазной или коммунистической — каждое из двух направлений утверждает, что при предлагаемом им способе развития будет достигнута (и в ближайшем историческом будущем) конечная цель — высокое материальное и духовное благосостояние всех членов общества. В этом смысле оба направления социальных учений по своей сущности метафизичны.

Наука всегда предпочитает естественное объяснение какого-либо феномена, находящее свое равноправное место в историческом логическом ряду фактов, некоторому искусственному, «чудесному» объяснению, ставящему феномен в исключительное, «божественное» положение по отношению к другим объектам или фактам (сравните, например, религиозное и дарвиновское объяснения происхождения человека, или эволюцию представлений об элементарных частицах в физике от «неделимого» атома до множества специфических, обладающих своими свойствами, частиц).

Так и социальная наука, если она хочет оставаться наукой, должна стремиться, чтобы развитие общества представляло собой ряд равноправных (но, конечно, имеющих свою специфику), логически вытекающих один из другого этапов, имеющих единый механизм перехода от одного этапа к другому и допускающих последующее развитие.

В нынешнюю же эпоху буржуазная теория социального «развития» (здесь кавычки, пожалуй, уместны), объявляя свободный рынок универсальным средством, ведущим к разрешению основных социальных поблеем общества, прибегает как раз к такому «чудесному» средству разрешения всех противоречий, ставя нынешнюю эпоху в исключительное положение по отношению к предыдущим и полагая тем самым в своей теории предел дальнейшему социальному развитию общества.

С другой стороны, коммунистическая теория социального «развития» (марксизм-ленинизм), утверждая ведущую роль пролетариата в развитии общества, приходит к выводу о неизбежности построения бесклассового коммунистического общества, равным образом прибегая к «чудесному» средству. Как и в предыдущем случае, эволюция общества, как социальной системы, по марксизму-ленинизму на этом прекращается. Таким образом, метафизический характер обеих теорий налицо.

Но поставим вопрос об эволюции общества несколько по-другому. Может быть, общество и в самом деле достигло такого уровня развития, что основные социальные проблемы разрешены, либо могут быть разрешены совершенствованием механизма свободного рынка, либо путем постепенного перехода к бесклассовому коммунистическому обществу?

Чтобы ответить на этот вопрос, недостаточно указать на метафизичность существующих социальных теорий. Необходимо убедительно показать, что нынешний этап развития общества является рядовым членом в последовательности других этапов, выяснить механизм перехода от одного этапа к другому.

А отмеченный выше факт метафизичности существующих социальных теорий может служить только причиной, побуждающей к дальнейшему исследованию с целью попытаться найти естественное объяснение эволюции общества.
Все последующее изложение представляет собой попытку такого естественного объяснения эволюции общества.
Для того чтобы изложение было цельным, в ряде следующих глав придется еще раз напомнить некоторые общеизвестные положения.


 
Глава 2. Некоторые понятия политической экономии
 
Людям, для того чтобы удовлетворить свои постоянно возрастающие потребности, необходимо производить материальные блага. Для этого люди подвергают обработке вещи, материалы, которые или имеются в природе, или подвергаются человеком же предварительной обработке. Такие вещи, материалы, на которые направлен труд человека, называются предметами труда.

Предметы труда подвергаются обработке с помощью инструментов, станков, приборов. Такие вещи, с помощью которых люди перерабатывают предметы труда с целью производства материальных благ, называются орудиями труда. Кроме непосредственной переработки предметов труда в процессе производства должен быть обеспечен целый ряд вспомогательных, сопутствующих операций: размещение, транспортировка, снабжение энергией и информацией, хранение и т.п. Орудия труда совместно с материальными объектами, позволяющими осуществлять подобные операции, составляютсредства труда. Среди средств труда определяющее место принадлежит орудиям труда. Совокупность средств и предметов труда, участвующих в процессе производства и используемых людьми для создания материальных благ, составляет средства производства.

Совокупность средств производства и людей, приводящих их в действие, образует производительные силы общества.

В процессе производства между людьми складываются экономические отношения, вызываемые необходимостью объединения их для совместной деятельности, разделения труда, обмена результатами труда и распределения материальных благ. Совокупность этих отношений называетсяпроизводственными отношениями. Единство производительных сил и производственных отношений образует способ производства.

Способ производства обуславливает политическую и юридическую надстройки общества, формы общественного сознания и вместе с ними характеризует определенную ступень развития человеческого общества — общественно-экономическую формацию.

История человечества насчитывает следующие четыре общественно-экономические формации, последовательно сменявшие друг друга: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую. Согласно учению марксизма-ленинизма за капиталистической общественно-экономической формацией необходимо следует коммунистическая формация.

Для характеристики общественно-экономической формации решающим является способ производства. В свою очередь, важное место в становлении, функционировании и развитии способа производства занимают средства труда. Ценным в этом отношении является замечание Маркса: «Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд».

Поэтому для того, чтобы выяснить механизм перехода от одной общественно-экономической формации к другой, рассмотрим динамику развития определяющей составляющей средств труда — орудий труда.


 
Глава 3. Динамика развития орудий труда. Технические революции
 
Развитие человека является продолжением развития живой природы в целом. При этом общая тенденция, основной закон развития живой материи заключается в стремлении обеспечить все более высокую степень устойчивости живого среди всей природы. Слово «стремление», конечно, не следует принимать, как некоторое сознательное действие, а, скорее, как имманентное свойство. Перед этим законом на второй план отступает и стремление к сохранению вида, в том числе и человека (как вида).

Не считая себя вправе рассматривать степень необходимости возникновения живого в общем процессе эволюции материи, отметим, что, по нашему мнению, при условии возникновения живой материи основной закон ее развития с достаточно большой степенью вероятности приводит к возникновению разумной материи.

Человеческое общество возникло в тот исторический «момент» (длившийся многие сотни тысяч лет), когда, по образному выражению Энгельса «обезьяна взяла палку и стала ею пользоваться для добывания средств к пропитанию». Иными словами, именно труд и орудия труда явились решающим фактором в процессе возникновения человека; и дальнейшее развитие человеческого общества стало определяться прежде всего развитием орудий труда.

Процесс освоения палки как орудия добывания пищи, защиты и нападения, длившийся сотни тысяч лет, можно назвать первой технической революцией, подготовившей выделение человека из остальной природы. Этому первому орудию труда соответствовала и первая форма производства — собирание плодов.

Но первобытное общество в силу основного закона развития живой материи перешло к созданию и освоению более совершенных орудий труда, которым соответствовали и новые формы производства.

Следующей вслед за собиранием плодов формой производства явилось рыболовство; при этой форме производства появляются такие орудия труда, как острога, рыболовная сеть, и средства труда — лодка. По-видимому, на этом этапе развития возникло и использование человеком огня.

Следующей (и более сложной формой производства) явилась охота. Здесь используются уже более совершенные орудия труда (орудия охоты) — лук, стрела с наконечником, дротик, топор, сначала каменные, а потом и металлические (производство железа, бронзы). Необходимость транспортировки добычи обусловила возникновение элементарных форм транспорта — носилок. Скорее всего, на этом этапе возник и колесный транспорт — повозка, тачка.

Приручение человеком животных привело далее к возникновению животноводства. Соответственно, совершенствуются орудия труда, технологические приемы обработки животного сырья, средства транспорта. Наконец, уже на высоком уровне развития первобытнообщинного строя возникают зачатки земледелия со своими орудиями труда.

Таким образом, развитие первобытнообщинной общественно-экономической формации сопровождается возникновением последовательно все более усложняющихся форм производства и, соответственно, орудий, средств и предметов труда. Отсюда возникают вопросы: является ли первобытнообщинная формация неделимой, как формация; нельзя ли тот доисторический период развития общества представить разделенным на отдельные этапы (общественно-экономические формации), где бы более четко выяснялась степень дифференциации общества и место каждой группы общества (протокласса) в общественном разделении труда? На наш взгляд, именно так и есть: развитие первобытнообщинного строя на самом деле совершалось в виде переходов от одной общественно-экономической формации к другой со своими последовательно сменявшимися в качестве основных формами производства, которым соответствовали свои орудия труда и свои технические революции (и, забегая вперед, со своими социальными революциями, сопровождавшимися изменениями в протоклассовой структуре общества). Но проблема эта дискуссионна, а задачи нашего очерка несколько другие. Поэтому, отметив эту особенность, как гипотезу, будем далее, где это придется, пользоваться общепринятой терминологией и представлением первобытнообщинного строя, как единого и неделимого, а все коренные изменения в орудиях труда и формах производства будем называть второй технической революцией.

Заметим далее, что некоторые звенья в цепочке форм производства («собирание плодов — рыболовство — охота — животноводство — земледелие») могут отсутствовать в истории развития отдельных племен и народов из-за отсутствия подходящих природных условий. Однако в дальнейшем по мере увеличения независимости формы производства от природных условий такие случаи не будут иметь места за исключением, конечно, тех, когда из-за неравномерности развития более передовая формация поглощает значительно отсталую формацию.

Следующей исторически сложившейся общественно-экономической формацией явиласьрабовладельческая. При переходе к рабовладельческому строю уже имеется хорошо развитая система таких форм производства, как охота, рыболовство, животноводство и зачатки земледелия. За тысячелетия существования рабовладельческого строя происходит совершенствование земледелия как формы производства. Наконец, когда орудия земледельческого труда, технология обработки земли (сроки и способы) и сами сельскохозяйственные культуры оказываются достаточно усовершенствованными (третья техническая революция), совершается переход к новому общественному строю —феодальному.

При феодальном строе земледелие — основная форма производства. Но внутри феодальной формации зарождается и развивается новая форма производства — промышленность. Ее зарождение и развитие обуславливается стремлением человечества более полно использовать для своих потребностей окружающую природу, а возможность такого развития обеспечивается возросшим экономическим и интеллектуальным потенциалом всего общества. Сначала происходит совершенствование ручных орудий ремесленного труда, способов обработки изделий, возникают новые формы организации ремесленного труда (цеховая организация, простая кооперация, мануфактура). Затем происходит переход от ручных орудий труда в промышленности к машинам. Создание машин в качестве орудий труда промышленного производства (ткацкий станок, паровая машина и т.п.) знаменует собой четвертую техническую революцию (больше известную под названием «промышленный переворот»), подготовившую технико-экономические основы будущего капиталистического строя.


При капиталистическом строе промышленность — основная форма производства. Но в недрах капиталистической формации в настоящее время (эпоху) мы видим зарождение новой формы производства. Эта новая форма производства направлена на придание машинам большей степени «самостоятельности», которая позволяет без участия (или почти без участия) человека: а) выполнять целую последовательность операций по изготовлению какого-либо изделия; б) обследовать изделие (ситуацию) и в зависимости от результатов анализа выбирать путь дальнейшей обработки (дальнейших действий), т.е. принимать решения. Вначале новая форма производства выглядела простым совершенствованием машинной формы производства. Пример: еще в начале XIX века (1808 г.) было создано первое поточное производство с ручной передачей изделий (при производстве вооружения). Затем, во второй половине XIX века, такие же ручные поточные производства были созданы последовательно для производства швейных, сельскохозяйственных, пишущих машин, велосипедов, автомобилей.

Следующим этапом в развитии новой формы производства явилось создание автоматических линий, где все операции по изготовлению изделия выполнялись без участия человека; в 1923 году возникает первая автоматическая линия в производстве (механическая обработка цилиндров, английская фирма «Моррис Моторс»). Автоматические линии широко стали внедряться в 50-х годах XX века.

Однако оба вышеприведенных этапа развития новой формы производства еще не опирались на техническую базу, адекватную этой форме производства: на обоих этапах использовались либо ручной труд, либо специальные машины. И лишь с появлением вычислительных машин, берущих на себя целый ряд операций, требующих анализа ситуации и принятия решений (операций, ранее свойственных только человеку), новая форма производства получила инструмент, соответствующий ее постоянно усложняющимся требованиям. Именно с этого «момента» начался отсчет пятой технической революции, которая находится пока в начальной стадии и должна подготовить технико-экономическую базу будущей общественно-экономической формации.

Эту будущую формацию марксизм-ленинизм называет коммунистической, буржуазная социальная наука считает эту формацию частью капиталистической формации, ее простым продолжением. Дискуссию по этому вопросу отложим до главы 9, а сейчас заметим, что только при будущей общественно-экономической формации автоматизированное производство — основная форма производства.

Можно предположить, что при будущем общественном строе возникает новая форма производства, развитие которой приведет через шестую техническую революцию к следующему общественному строю, и таким образом выстроить последовательность общественно-экономических формаций, сменяющих одна другую. Однако механизм такой смены при этом неясен. Для выяснения этого вопроса рассмотрим соотношение между технической революцией и переходом к новому общественному строю.

Техническая революция утверждает новую форму производства в рамках старой общественно-экономической формации и готовит технические и экономические условия перехода к следующей формации. Конечно, техническая революция является только звеном в цепи такого перехода, причем первым звеном, образно выражаясь, «ключом», которым заводится механизм перехода. Более полно этот механизм будет рассмотрен в последующих главах, когда речь пойдет о производственных отношениях и социальных революциях.

Итак, техническая революция — есть качественный скачок в создании, в первую очередь, орудий труда в той форме производства, которая будет основной в будущей общественно-экономической формации.

При этом действие основного закона развития живой материи реализуется в технической революции в переходе к все более опосредованным по отношению к природе средствам труда. Если поставить в соответствие ряду технических революций ряд символов, отображающих эти революции, то такой ряд символов будет выглядеть следующим образом: палка — копье и кнут — плуг — паровая машина — компьютер —… и т.п.

Функция палки совершенно иная, чем у куска дерева; здесь налицо первая степень опосредованности орудий труда по отношению к природе. Копье и кнут еще более увеличивают эту опосредованность, не только удлиняя руку человека, но и позволяя выполнить принципиально новые и более сложные трудовые функции. Соха и плуг отмечают первый сложный технологический процесс, который совершал человек, а система «человек — соха — бык» впервые добавила к прежним качествам орудий труда энергетическую помощь. Паровая машина символизирует собой решающий шаг на пути усиления энергетической мощи человека. Наконец, компьютер знаменует собой вторжение орудий труда в область, являющуюся ранее исключительной прерогативой человека, — умственную деятельность, связанную с обработкой информации и принятием на этой основе решений. Таким образом, развитие орудий труда идет по линии от усиления (и замены) физической деятельности человека к усилению (и замене?) умственной деятельности человека, или, упрощая, — по линии «энергия — информация». Можно предположить, что и при дальнейшем развитии орудий и средств труда должна соблюдаться эта тенденция. Поэтому следует ожидать, что будущий качественный скачок в развитии орудий и средств труда будет заключаться в совершенствовании физической (энергия) и интеллектуальной (информация) природы живого.

Этот будущий скачок можно назвать шестой технической революцией.
На этом этапе эволюции человечества впервые основной закон развития живой материи, требующий увеличения устойчивости живого в природе, вступает в серьезное противоречие с требованием сохранения человека как вида. Известное утверждение Энгельса о жизни, как форме существования белковых тел, подразумевает, что сохранение человека как вида является необходимым и выступает в качестве апологии человека как высшей формы развития живой материи.

На наш взгляд, справедлива другая – более общая – точка зрения, согласно которой свойства живого носят функциональный характер и не связаны с сохранением конкретной физической природы живой материи.

По-видимому, настанет время, когда основной закон развития живой материи потребует отказа от нынешней (белковой)  природы человека.

Орудия и средства труда составляют лишь одну часть производительных сил общества. Чтобы полнее раскрыть принципы развития общества, необходимо рассмотреть развитие производительных сил в совокупности, т. е. включая человека как составную часть производительных сил.


       
Глава 4. Классы. Классовая борьба. Социальные революции 
 
Люди вместе со средствами производства составляют производительные силы общества. При этом люди являются главной, наиболее активной составной частью производительных сил, приводя в действие средства производства, развивая и совершенствуя средства и предметы труда, создавая новые машины и материалы.

Люди для овладения природой  объединяются в коллектив, вступая между собой в процессе производства материальных благ в особые отношения – производственные отношения. Образование коллектива людей, развитие производственных отношений есть длительный процесс перехода от животного стада к роду и далее через общину к государству.

При первобытнообщинном строе производственные отношения не носят антагонистического характера ввиду низкой производительности труда, не позволяющей создавать материальных благ выше минимального для проживания уровня, невыгодно использовать человека как орудие труда. Лишь с развитием производства (вторая техническая революция) оказывается возможным производить больше продуктов питания, чем это необходимо для поддержания существования человека, и именно с этого момента становится выгодным использовать человека как орудие труда. Так «…возникло первое крупное разделение общества на два класса – господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых» (Энгельс).

Для выяснения понятия класса воспользуемся известным положением Ленина: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может присваивать себе труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».

На высшей ступени развития первобытнообщинного строя возникло разделение на два основных класса – рабов и рабовладельцев. Это разделение должно было привести (хотя и не сохранилось исторических подтверждений) к первым классовым битвам, в которых класс рабовладельцев и его союзник – класс рабов – противостояли доклассовой организации общества. В ходе этих классовых битв (первая социальная революция) был совершен переход к рабовладельческой общественно-экономической формации.

Рассматривая вопрос возникновения рабовладельческого строя с точки зрения основного закона развития живой материи, необходимо отметить, что, если возникновение человечества знаменовало собой выделение сознательной материи (человека) из остальной живой природы как более высокой формы развития живого, то победа рабовладельческого строя знаменовала собой окончательное утверждение выживания человека как вида.

Каждую победу человечества в борьбе с природой, особенно такую победу, которая существенно важна для человечества в целом, можно рассматривать как достижение более высокого уровня свободы человека. С этой точки зрения переход к рабовладельческому строю обеспечил человечеству следующую степень свободы – выживание человека как вида, т. е. обеспечение существования человеческого общества.

 Но за это было заплачено дорогой ценой, а именно порабощением (сначала экономическим, а затем и оформившимся политически –  государством) меньшей частью человечества большей его части. Один человек стал использовать другого как орудие труда. С этих пор борьба человека с природой стала соседствовать с борьбой между антагонистическими классами общества – классовой борьбой.

Классовая борьба между рабами и рабовладельцами проходит через весь период существования рабовладельческой формации. Но в недрах этой формации начинает интенсивно развиваться земледелие, возникают два новых класса – класс феодалов и класс крепостных. На последней ступени рабовладельческого общества эти классы начинают играть всё большую роль в классовой борьбе, причем класс феодалов становится во главе этой борьбы, а классы крепостных и рабов – его союзниками.

Конечно, излагаемый здесь процесс развития представлен в рафинированном виде; на самом деле это был противоречивый и длительный процесс.
Отметим два момента, касающиеся развития новых классов и их участия в классовой борьбе.

Во-первых, развитие новых классов определяется развитием новой формы производства (в первую очередь – новых орудий труда), возникающих и совершенствующихся в ходе технической революции.

Во-вторых, несмотря на антагонистический характер взаимоотношений зарождающихся классов, их объединяет борьба с господствующим классом.
На этапе достижения общественно-экономической формацией своей зрелости возникает противоречие между новыми производительными силами общества и господствующими производственными отношениями. Противоречие это заключается в том, что новые производительные силы перерастают производственные отношения, господствующие в данной общественно-экономической формации; последние становятся тормозом в развитии новых производительных сил. Это противоречие нарастает постепенно от различия к противоположности и далее – через противоречие к антагонизму.

Это антагонистическое противоречие разрешается социальной революцией. Движущими силами революции являются два класса, связанные с новой формой производства, а также основной угнетенный класс данного общественного строя, так как последний также заинтересован в новых средствах производства и в новых производственных отношениях для своей формы производства.

В более узком смысле слова, социальная революция разрешает противоречие между экономической властью, носителем которой является класс, владеющий новыми средствами производства (для рабовладельческого общества это класс феодалов) и политической властью, носителем которой является класс, владеющий старыми средствами производства (для рабовладельческого общества это класс рабовладельцев), причем противоречие разрешается в пользу более прогрессивных производительных сил. Победа передовых классов в социальной революции ведет к установлению политической власти нового господствующего класса (в рассматриваемом случае - феодалов). Социальная революция является необходимым механизмом эволюции человеческого общества и имеет противоречивый характер.

Главным, определяющим моментом социальной революции является, как отмечалось выше, то, что она служит механизмом диалектического разрешения противоречия между достигнутым уровнем развития производительных сил и исчерпавшими себя старыми производственными отношениями, приводит производственные отношения в относительное соответствие с характером производительных сил, обеспечивая в конечном итоге более высокий уровень производства материальных благ для всего общества (хотя распределение этих благ – пусть на более высоком уровне – остается неравномерным). 

В смысле этого определяющего момента в победе революции заинтересованы все классы, кроме господствующего класса отживающего общественного строя. При этом гегемоном социальной революции является класс, владеющий средствами производства новой, передовой формы производства.

С другой стороны, победа социальной революции и нового общественного строя не устраняет эксплуатации человека человеком, а лишь видоизменяет форму этой эксплуатации. Поэтому эксплуатируемые классы, имея в социальной революции общие цели с классом-гегемоном, определяемые основным противоречием эпохи кануна социальной революции, имеют и свои особые цели, связанные со стремлением ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Эта цель в полном объеме недостижима, но от степени участия эксплуатируемых классов в социальной революции, от степени осознания ими своей роли в революционном процессе зависит глубина преобразований, совершаемых в ходе социальной революции.


 
Глава 5. Социальные революции и свобода человека 
 
        Уже процесс возникновения человека явился революционным скачком, увеличившим независимость живой материи от природы, скачком из царства животной необходимости в царство животной свободы; достижение последней одновременно знаменовало собой переход в царство человеческой необходимости.

Таков первый уровень свободы, достигнутый человечеством.
В результате следующей, второй всемирно-исторической революционной эпохи вместе с переходом от первобытнообщинного строя к рабовладельческому был достигнут второй уровень свободы – окончательное обеспечение выживания человека как вида.

Но одновременно с достижением  нового уровня свободы (и по этой причине) возникла эксплуатация человека человеком, использование одной группой людей (одним классом) другой группы людей (другого класса) в качестве орудий труда.

Дискуссионной является проблема всеобщности эксплуатации в ходе развития сознательной материи, т. е. открытым на наш взгляд остается вопрос: характерно ли возникновение эксплуатации на определенном этапе развития сознательной материи только для человека как одной из форм сознательной материи (т. е. из-за специфических свойств человека и особенностей отношения человека к природе), либо эксплуатация является необходимым признаком (атрибутом) в развитии любой формы сознательной материи?
Во всяком случае в человеческом обществе эксплуатация человека человеком возникла необходимым образом.

Для данного изложения существенным является то, что с момента разделения общества на классы наряду с существовавшей ранее борьбой человека против сил природы возникает борьба групп людей между собой за освобождение от эксплуатации – классовая борьба, и в процессе развития общества достигается не только всё большая степень свободы человека по отношению к природе, но и всё большая степень свободы человека (точнее, основной массы людей, т. е. эксплуатируемых классов) внутри самого человеческого общества.

При рабовладельческом строе жизнь раба находится в полном распоряжении рабовладельца, раб является основным орудием труда. С победой феодальной социальной революции эксплуатируемые классы достигаю большей степени свободы по сравнению со своим положением в рабовладельческом обществе – свободы жить, права на жизнь. Установление феодального способа производства явилось сильным стимулом развития производительных сил – производственные отношения были приведены в соответствие с производительными силами общества. В экономическом плане это выразилось в том, что была установлена феодальная собственность на землю, непосредственные производители были наделены землей (в основном – прикреплены к земле) и средствами производства; в политическом плане – крепостные крестьяне стали обладать большей свободой, так как собственность на них феодалов стала уже неполной.

На первом этапе развития феодального общества происходит закрепление завоеваний феодальной революции. Вместе с тем создаются условия для дальнейшего совершенствования ремесла, которое становится зачатком промышленного производства.

Вначале этот новый вид производства основывается исключительно на элементарных орудиях труда и является ручным. На этом этапе создаются первичные организационные формы промышленного производства: усиливается разделение труда, создается цеховая форма организации производства, резче очерчивается социальная дифференциация внутри развивающегося промышленного производства – всё четче обозначается граница между возникшими классами – пролетариатом и буржуазией. Все только что перечисленные признаки образуют новые производительные силы и производственные отношения – зародыш, который в будущем породит основное противоречие феодальной общественно-экономической формации.


Всё большее разделение труда в промышленном производстве приводит к тому, что трудовые операции, которые выполняет ремесленник, становятся настолько элементарными и четко выделенными, что порождают новую форму организации производства – мануфактуру, т. е. капиталистическое предприятие, основанное на разделении труда и ручной, ремесленной технике. Мануфактура создала предпосылки для крупного промышленного производства, способствовала дальнейшему разделению труда, значительно упростила многие трудовые операции, усовершенствовала орудия труда и кадры рабочих.

Разделение процесса труда в промышленном производстве на последовательность элементарных операций, желание капиталистов увеличить свои прибыли привели к необходимости использования более совершенных орудий труда, выполняющих сложные трудовые операции. И такие орудия были созданы. Этот период принято называть промышленным переворотом, а по существу это – четвертая по счету техническая революция в истории человеческого общества.

В техническом плане основной чертой этой технической революции была замена в большинстве видов деятельности мускульной, механической силы человека механической силой машины. Именно паровая машина, позволившая в значительной мере заменить механическую энергию человека, явилась символом этой технической революции. Промышленный переворот положил начало переходу от мануфактурного производства к машинному производству, в результате чего были заложены основы материально-технической базы буржуазного общества, производительные силы общества во всё возрастающей мере стали определяться промышленным производством.

Однако такое изменение соотношения в производительных силах общества привело к обострению основного противоречия феодального общества. Развитие промышленности требовало всё большего использования наемного труда, свободной продажи производителем своей рабочей силы, а производственные отношения феодального общества, основанные на прикреплении крестьян к земле, препятствовали этому.

Буржуазии, для того, чтобы обеспечить простор развитию промышленности с целью увеличения своих прибылей, необходимо было сосредоточить в своих руках не только экономическую, но и политическую власть. Поэтому в своей борьбе с феодалами буржуазия выдвигает лозунг политической свободы, включающий ряд требований.

Первое требование – это требование свободы, установление которой должно раскрепостить крестьян и тем самым обеспечить приток рабочей силы, наемного труда в промышленное производство.

Второе требование  -  это требование равенства, установление которого должно лишить наследственных привилегий класс феодалов, оставляя и закрепляя, конечно, экономическую привилегию буржуазии и способствуя тем самым установлению политического господства буржуазии.

Наконец, третье требование – это требование братства, которое должно освятить новые производственные отношения нового – буржуазного – общества, лишенные внеэкономического принуждения, но в полной мере использующие экономическое принуждение.

С этим лозунгом – свободы, равенства, братства – буржуазия вела народные массы к революции и в революции. Конечно, народными массами – пролетариатом и крестьянством – этот лозунг воспринимался не как провозглашение нового вида эксплуатации, а как идеал, к которому должно придти человечество после ликвидации феодального строя.

И всё же, несмотря на несбыточность этих идеалов, победа буржуазной революции обеспечила не только более высокую степень устойчивости человечества в целом по отношению к природе, но и большую степень свободы угнетенных классов внутри человеческого общества, а именно: к прежнему праву индивидуума на жизнь как таковую добавились политические права, ограниченные и урезанные для угнетенных классов, но тем не менее являющиеся следующей завоеванной ступенью на лестнице свободы.


Возможность социальной революции возникает на этапе созревания организационных форм нового (в рассматриваемом случае - промышленного) производства. Отдельные привходящие экономические причины могут послужить ферментом, способствующим развитию основного противоречия общества и тем самым – социальной революции.

Таким, например, ферментом, способствовавшим Нидерландской буржуазной революции XVI века, явилось интенсивное развитие торгового капитала, сделавшее Нидерланды одним из крупнейших торговых и промышленных центров мира и обострившее основное противоречие феодального общества.
В Англии XVII века буржуазную революцию стимулировало развитие текстильной промышленности (обработка шерсти).

Однако, как Нидерландская, так и Английская буржуазные революции явились лишь предтечами мировой буржуазной революции, потому что еще не был сделан решающий шаг в развитии производительных сил общества – создание новых орудий труда, заменяющих мускульную силу человека в основных видах его человеческой деятельности. По этой причине первые буржуазные революции хотя и способствовали развитию буржуазного строя, но были компромиссными по своим результатам, и потребовались еще века, чтобы окончательно разрушить феодальные устои общества и проложить путь капиталистическому строю.

Решающим шагом в победе капиталистических производственных отношений явилась Великая Французская буржуазная революция конца XVIII века. К этому времени в большинстве стран Запада основное противоречие феодального общества достигло крайней степени антагонизма благодаря результатам четвертой технической революции (промышленного переворота).
Окончательная победа буржуазной революции дала мощный толчок развитию производительных сил, освобожденных от пут прежних феодальных производственных отношений.

 

 

Глава 6. Механизм смены общественно-экономических формаций 
 
Теперь, когда мы рассмотрели несколько этапов эволюции человеческого общества, можно сделать ряд выводов о принципах перехода от одной общественно-экономической формации к другой.

1.  В результате победы социальной революции к власти приходит новый класс, а именно, класс, являющийся собственником орудий и средств производства, связанных с новой формой производства. Новая общественно-экономическая формация (новый общественный строй) образуется из новой формы производства и двух классов, связанных с этой формой производства, - класса эксплуататоров и класса эксплуатируемых.

2. На начальном этапе развития новой формации экономически и политически закрепляются итоги социальной революции. Новые производительные силы общества, снявшие оковы старых производственных отношений, получают простор для своего дальнейшего развития.

3. Классовая борьба на начальном этапе представляет собой, с одной стороны, борьбу между новым и старым эксплуататорскими классами; эксплуатируемые классы – союзники нового господствующего класса в этой борьбе в той мере, в которой это способствует их освобождению от остатков эксплуатации прежним господствующим классом.

С другой стороны, классовая борьба на этом, начальном этапе есть борьба эксплуатируемого класса за улучшение своего положения в рамках существующего общественного строя.

4. По мере укрепления экономической и политической базы нового общественного строя начинает развиваться новая форма общественного производства. Необходимость этой формы производства определяется основным законом развития живой материи, а вид этой формы определяется конкретными, стоящими перед человеческим обществом в данную эпоху задачами, выполнение которых в наилучшей мере способствует укреплению независимости человека от окружающей среды.

5. Новая форма производства порождает и новые формы организации труда. Более четко обозначается дифференциация групп людей, занятых в этой форме производства, на два класса.

Один класс – класс непосредственных производителей, другой класс – класс собственников орудий и средств труда. На этом этапе развития общественно-политической формации различие между господствующей и новой формами производства начинает перерастать в противоположность двух форм производства и классов, их образующих. 

6. По мере совершенствования организационных форм производства, орудий и средств труда эта противоположность начинает перерастать в антагонистическое противоречие, определяемое, с одной стороны, опережающим ростом производительных сил новой формы производства и, с другой стороны, производственными отношениями данной общественно-экономической формации, тормозящими ускоренное развитие производительных сил, - противоречие между новыми производительными силами общества и господствующими производственными отношениями.

7.  Развитие производительных сил новой формы производства совершается  от новых организационных форм производства до создания принципиально новых орудий и средств труда. Назревает техническая революция качественный скачок в создании таких орудий и средств труда.

8. В ходе углубления основного противоречия общества класс-собственник средств производства новой формы производства начинает осознавать свое место в общественном развитии. Этот класс, будучи эксплуататорским, сам находится в политической зависимости от господствующего класса.
Стремясь освободиться от этой зависимости, класс-собственник новых средств производства создает свою идеологию (в религиозной и/или политической оболочке – в зависимости от общего уровня сознания), переходя затем и к политическим выступлениям против господствующего класса.

9. Крайнего накала эти выступления достигают по мере усиления мощи новых производительных сил, особенно с развитием технической революции. Начинается эпоха социальных революций. Классом-гегемоном в социальной революции является класс – собственник новых средств производства. Его союзниками являются оба эксплуатируемых класса: в первую очередь – класс – производитель в новой форме производства, а также эксплуатируемый класс в господствующей форме производства.

10. Социальные революции в отдельных странах могут быть разделены во времени, но вместе взятые они образуют единый революционный процесс – мировую социальную революцию, неизбежно ведущую к установлению нового общественного строя.

11. Победа социальной революции разрешает основное противоречие эпохи – противоречие между новыми производительными силами общества и старыми производственными отношениями. Это противоречие  разрешается посредством установления новых производственных отношений, соответствующих достигнутому уровню развития производительных сил общества.

Основными чертами новых производственных отношений являются: окончательное экономическое закрепление новым господствующим классом права собственности на орудия и средства производства, установление политической власти нового господствующего класса, закрепление новой формы эксплуатации и разрушение старой формы эксплуатации.
Далее развитие общества повторяется, но на более высоком уровне (см. пункты 1-11 настоящей главы).

Что же завоевывают эксплуатируемые классы в социальной революции, выступая союзниками класса-гегемона социальной революции и получая за это свое участие новую форму эксплуатации вместо прежней? Общество в целом завоевывает более высокую степень свободы внутри человеческого общества. В этой борьбе за достижение более высокого уровня свободы (условий жизни – в том или ином смысле) невозможно достижение абсолютной свободы, так как, во-первых, человечество достигает только ограниченного, хотя и всё более высокого, уровня развития и, во-вторых, сохраняется неравенство между основными классами общества – эксплуататорами и и эксплуатируемыми.

Таким образом, развитие человеческого общества осуществляется путем постепенного перехода от одной общественно-экономической формации к другой. При этом каждая формация проходит  ряд стадий от начальной, на которой возникший общественный строй закрепляется экономически и политически, и до конечной, когда победа социальной революции приводит к смене общественно-экономических формаций.

Процесс перехода от одной общественно-экономической формации к другой, представляющий собой основной элемент эволюции человеческого общества, носит материалистический и диалектический характер.

Материалистический характер заключается в том, что:
а) основой и ведущим элементом эволюции является материальная база общества – средства производства, в первую очередь, орудия труда;
б) производственные отношения являются определяющими отношениями между классами общества.
Диалектический характер эволюции общества заключается в том, что:
а) общество развивается через разрешение основного внутренне ему (обществу) присущего противоречия – противоречия между новыми производительными силами и старыми производственными отношениями, причем это противоречие развивается от простого различия через противоположность к антагонистическому противоречию;
б) переход от одной общественно-экономической формации к другой совершается через социальную революцию. Точнее, революционный скачок является необходимой частью эволюции, реализуя количественные изменения и обеспечивая переход в новое качество.


 
Глава 7. Начальный этап эволюции капиталистической общественно-экономической формации 
 
Развитие следующей за феодальной общественно-экономической формации – капиталистической далее будет анализировать легче, потому что уже выяснен в основных чертах механизм развития общества в пределах одной формации. А труднее – потому, что капиталистическая формация развивается в современном мире.

Феодальный строй для большинства современников представляет в значительной мере лишь академический интерес, тогда как капиталистический строй, свидетелями развития которого являемся мы сами и который задевает самыми различными сторонами жизнь каждого человека, вызывает животрепещущие дискуссии во всех уголках земного шара от Англии до Новой Зеландии и от пивной до кафедры. Поэтому и политические вопросы современности приобретают, с одной стороны, апологетический характер безоговорочного одобрения существующего строя (по различными соусами – политэкономическим, философским, морально-этическим, религиозным и т.п.), а, с другой стороны, не менее апологетический характер безоговорочного осуждения капиталистического строя (тоже под разными соусами).

Другой причиной трудностей анализа является необходимость предсказания будущего развития общества, так как в данный момент мы находимся на некоторой промежуточной стадии развития капиталистического строя. О некоторых трудностях такого анализа говорилось в главе 1 (стремление обосновать достижимость всеобщего благосостояния в ближайшем будущем).
В связи с этим считается, что почти достигнута идеальная социальная структура общества, и дело стоит только за совершенствованием этой структуры. Это относится как к буржуазной, так и к коммунистической идеологиям. Именно поэтому будущее развитие мыслится этими идеологами большей частью лишь как развитие технической базы общества и его моральных принципов при постепенных и в значительной мере несущественных изменениях социальной структуры, т. е. как простое накопление количественных изменений. Еще раз отметим метафизичность такого подхода.

Именно поэтому буржуазные футурологи заняты в основном предсказанием технического прогресса (опять-таки без выделения его существенной социальной части).

Именно поэтому предсказания коммунистических идеологов настолько неопределенны, что будущее им представляется лишь в туманной дымке «светлого будущего», для достижения которого не хватает только улучшения в экономике и повышения сознания членов общества.

Как в одном, так и в другом случае социальная структура будущего общества выглядит однородной и навсегда застывшей.

Предложенный в предыдущей главе подход к объяснению эволюции общества позволяет избежать метафизичности при анализе рассматриваемых общественных явлений. При этом последующее изложение не представляет собой некоей середины между капиталистической и коммунистической идеологиями, а является преодолением метафизической позиции обеих названных идеологий.

Итак, победа мировой буржуазной социальной революции (а эта победа датируется концом XVIII – началом XIX века, т. е. периодом Великой Французской буржуазной революции, хотя ряд революций прошел по основным развитым странам, начиная еще с XVI века, - в Нидерландах, Англии, США) привела производственные отношения общества в соответствие с развитыми производительными силами.

Буржуазия, наряду с имевшейся у нее и ранее экономической властью, завоевала также и политическую власть, став тем самым основным эксплуататорским классом нового, капиталистического общества.
Угнетенные массы, закрепощенные ранее классом феодалов, освободились от пут крепостной зависимости и завоевали право свободно продавать свою рабочую силу. Это право было использовано классом капиталистов как новое средство принуждения основного эксплуатируемого класса — пролетариата.


Победивший класс капиталистов сравнительно легко и быстро подавляет попытки класса феодалов повернуть колесо истории вспять; в этой борьбе эксплуатируемые классы и, в первую очередь, пролетариат являются союзниками буржуазии. Вместе с тем пролетариат очень скоро начинает осознавать свое угнетенное положение; возникает упорная классовая борьба пролетариата против буржуазии, борьба за лучшие условий существования в рамках капиталистического строя (восстание луддитов, восстания лионских и силезских ткачей, чартистское движение, возникновение тред-юнионов и т.п.). Эти выступления пролетариата носили стихийный характер, подобно восстаниям рабов против рабовладельцев или крепостных крестьян против феодалов, и другими быть не могли, так как основной угнетенный класс общественно-экономической формации не может выработать передового мировоззрения, которое выходило бы за рамки существующего общественного строя.

К этому времени, времени закрепления буржуазией своего господствующего положения в экономической и политической областях, буржуазная идеология достигла зрелости, вершиной которой стала диалектика, позволившая объяснить как идеальные, так и материальные явления в их развитии.
Начальный период борьбы пролетариата выдвинул передовых мыслителей (Маркс и Энгельс), которые усвоили как понимание того, что пролетариат сам не может выработать собственного мировоззрения, выводящего за рамки буржуазного строя, так и достижения буржуазной философской и социальной науки, особенно диалектику Гегеля.

Поняв впервые в истории человечества, что двигателем человеческого прогресса является материальное производство, они создали теорию развития человеческого общества; в основе этой теории как раз и лежит верное, на наш взгляд, положение, что материальное производство является двигателем развития общества. Собственно, все предыдущее изложение и являлось выражением взглядом Маркса и Энгельса на развитие общества.

Являясь идеологами пролетариата, Маркс и Энгельс на столь ранней стадии капиталистической общественно-экономической формации не увидели тенденцию развития общества, хотя предыдущий ход развития общества был очерчен ими верно и был правильно отмечен ряд существенных черт капиталистического строя.

Учение Маркса и Энгельса — марксизм, обладая верными исходными посылками, явилось могучим оружием в классовой борьбе пролетариата против класса капиталистов. Эта борьба, пройдя ряд этапов: Союз коммунистов (с 1847 г.), I и II Интернационалы (с 1864 г. и с 1976 г., соответственно), Парижская коммуна (1871 г.) становление рабочих социалистических партий, революция 1905 г. в России, имела своей вершиной Октябрьскую социалистическую революцию 1917 г.

Однако пролетариат не являлся и не является тем классом капиталистической общественно-экономической формации, который способен возглавить борьбу за новый общественный строй. В самом деле, исходя из основных этапов развития каждой общественно-экономической формации, ведущим в классовой борьбе против буржуазии должен быть класс, связанный с новой определяющей формой производства. В связи с этим возникает вопрос: какая форма производства является определяющей, наиболее перспективной в данной общественно-экономической формации для дальнейшего развития общества? Отсюда станет ясным, какие классы связаны с этой формой производства, что, в свою очередь, позволит выяснить, какой из этих классов явится гегемоном в классовой борьбе против буржуазии.



Глава 8. Возникновение технологического и технического классов
 
В главе 3 мы отмечали, что если в процессе буржуазной технической революции создавались орудия труда, являвшиеся продолжением руки человека, то в процессе следующей технической революции должны создаваться орудия труда, являющиеся продолжением мозга человека, способствующие интеллектуальной деятельности человека. Если говорить более точно, то при этом заменяется не всякого рода интеллектуальная деятельность, а в основном та, которая связана с процессом промышленного производства, то есть автоматизируется регулирующая и управляющая деятельность в процессе промышленного производства. Конечно, при этом не отменяется, а совершенствуется и замена физического труда человека. Такая автоматизация находится в соответствии с основным законом развития живой материи. Естественно, на данном этапе общественного развития не может быть и речи об автоматизации таких видов интеллектуальной деятельности (назовем их творческими), как наука, искусство, литература. Правда, и здесь наблюдается определенная тенденция к автоматизации; вспомним задачу о четырех красках или машинное доказательство теорем, анализ литературоведческих данных с помощью компьютера. Можно ли отказать тем, кто решил (или решал) эти или подобные этим проблемы в наличии творческого начала? Думается, что отказать нельзя; можно лишь сдвигать (после каждого из вышеуказанных или им аналогичных событий) смысл понятия «творчество», что само по себе небесполезно.

Вообще говоря, в настоящее время человечество находится в самом начале новой технической революции; назовем ее в отличие от промышленной революции технологической революцией. Классы, совершающие эту революцию, еще находятся в стадии становления. Эти классы в зачаточном виде существовали и ранее, до технологической революции. Однако они были слабо дифференцированы, и всеми без исключения идеологами, философами, политиками и исследователями отождествлялись (да и сейчас отождествляются) либо с буржуазией, либо с пролетариатом, либо с интеллигенцией.

Трудность  дифференциации новых классов заключается, кроме чисто идеологических причин, еще и в том, что, во-первых, капиталистическая общественно-экономическая формация находится еще на довольно ранней стадии своего развития, и, во-вторых, в том, что в отличие от феодальной общественно-экономической формации, где буржуазия и пролетариат территориально развивались сравнительно обособленно от классов феодалов и крепостных, развитие новой ведущей формы производства по своему месту в значительной степени совпадает со старой, промышленной формой производства.

Основываясь на положениях главы 6 о развитии любой общественно-экономической формации, можно сделать вывод, что с новой, передовой формой производства должны быть связаны два класса. Один класс — класс непосредственных производителей — занят производством материальных благ с использованием автоматизированных средств производства, либо занят производством самих автоматизированных средств производства. Основным источником пополнения этого класса является пролетариат, точнее, те его элементы, которые, получив сравнительно высокую квалификацию, участвуют в процессе автоматизированного производства. Другим существенным источником пополнения этого класса являются люди, получившие среднее специальное или высшее специальное образование и связанные в процессе своего труда с новой формой производства. Назовем этот класс непосредственных производителей, участвующих в процессе автоматизированного производства,техническим классом.

Другой класс, связанный с новой формой производства, — это класс, владеющий средствами производства новой формы производства. Он порождается в основном классом капиталистов, именно из тех, которые связаны с автоматизацией производства. Этот класс пополняется также людьми, получившими специальное образование и в той или иной форме владеющими автоматизированными средствами производства. Назовем этот класс технологическим классом. Само собой разумеется, что имеются и промежуточные слои между классами: между технологическим и техническим классами, между буржуазией и технологическим классом, между пролетариатом и техническим классом и т.п. Технологический класс является эксплуататорским по отношению к техническому классу. Именно технологический класс и является тем классом, который возглавит борьбу против капиталистов за победу будущего общественного строя (см. пункт 9 гл. 6).

В настоящее время капиталистическая общественно-экономическая формация находится на том этапе своего развития (см. пункт 7 гл. 6), когда противоречие между новыми производительными силами и старыми (капиталистическими) производственными отношениями только начинает перерастать в антагонистическое противоречие, т.е. на этапе начала новой технической революции. В середине ХХ века были созданы новые орудия труда — ЭВМ; их создание по своему значению равно изобретению Ползуновым и Уаттом паровой машины. На базе автоматизированных орудий труда (и, в первую очередь, ЭВМ) создаются автоматизированные производственные предприятия, автоматизированное производство. Одновременно с укреплением технической базы этого производства усиливается дифференциация технологического и технического классов, все четче обозначается антагонизм основного противоречия капиталистического строя.
 


Глава 9. Место социалистического строя в общей линии развития общества
 
В конце предыдущей главы изложение закончилось на грани между прошлым и будущим. Прежде чем заглядывать в будущее, вернемся к первой половине ХХ века с целью выяснения места социалистического строя в общей линии развития общества.

Марксизм обладал и сейчас еще обладает могучей силой, притягательность которой объясняется следующими факторами. Во-первых, это учение правильно объясняет прошлое человеческого общества. Во-вторых, марксизм обещает материальную обеспеченность и социальное равенство в ближайшем будущем и навсегда. В-третьих, марксизм ориентирован на пролетариат как единственную действительно революционную силу на начальном этапе развития капиталистического строя.

Можно ли осуждать идеологов пролетариата за то, что они дали идейное оружие пролетариату и призывали его к борьбе против буржуазии, борьбе заведомо обреченной на поражение? Прежде, чем ответить, зададим встречный вопрос: можно ли осуждать Спартака, Уота Тайлера, Томаса Мюнцера, Емельяна Пугачева за то, что они возглавляли борьбу, не имевшую шансов на успех? Ведь даже в случае победы этих восстаний дело свелось бы (и были такие случаи — сводилось) к простой перестановке в рядах господствующего класса, не более. И все же осуждать эти восстания нельзя. Эти восстания приближали торжество грядущей социальной революции. Также и пролетариат в своей ожесточенной (и обреченной на конечное поражение) борьбе против буржуазии вносил и вносит свой достойный вклад в победу будущей социальной революции. Но в этой революции уже не пролетариат, а другой класс — технологический — будет гегемоном; пролетариат же выступит в роли его союзника.

Венцом борьбы пролетариата против класса капиталистов явилась победа Октябрьской революции 1917 года в России. В связи с этим возникает вопрос оценки этой революции. В самом деле, если пролетариат не является классом-гегемоном в социальной революции, то каково место Октябрьской революции в ходе развития капиталистической общественно-экономической формации? Постараемся ответить на этот вопрос.

Сначала отметим, что история знает ряд случаев победоносных восстаний основного эксплуатируемого класса (например, некоторые восстания рабов в Египте, Китае и т.п.). Как показала история, победа этих восстаний не приводила ни к возникновению нового общественного строя, ни тем более к социальному равенству. Возникали новые династии с сохранением основ существующей общественно-экономической формации в целом, разве что происходило некоторое перераспределение между основными классами, несущественное для развития формации в целом. Примерно таково место и Октябрьской революции. Но имеется существенное, хотя и не определяющее в конечном итоге характер революции отличие.

Это отличие заключается в том, что к началу Октябрьской революции имелась теория социального развития — марксизм, которая в конечных выводах (основная движущая сила революции — пролетариат, цель — построение коммунистического общества всеобщего равенства) хотя и неверна, но которая содержит целый ряд верных посылок (механизм развития предыдущих общественно-экономических формаций, выявление ряда существенных черт капиталистической общественно-экономической формации). Эти верные посылки создают впечатление истинности марксизма в целом, в том числе и основных выводов марксистской теории.

Итогом Октябрьской революции явилось разрушение капиталистических производственных отношений (примерно в период с 1917-го по 1950-е годы). Однако, начиная с пятидесятых годов, капиталистические производственные отношения в СССР с неизбежностью стали воссоздаваться, правда, не в классическом виде.

Советское промышленное производство представляет собой в настоящее время гигантскую сверхкорпорацию, извлекающую прибыль посредством обязательных плановых заданий. Эта прибыль извлекается, в первую очередь, за счет трудящихся масс. Такая сверхкорпорация слабоуправляема в том смысле, что принципиально не может обеспечить достаточно высокой эффективности производства.

Управление этой корпорацией построено на строгой регламентации, но так как при такой централизации невозможно своевременно вносить изменения в работу отдельных звеньев хозяйственного механизма, то эффективность производства во всех отраслях значительно снижается.

Не менее значительной причиной низкой эффективности производства является малая заинтересованность людей на всех уровнях производства в результатах своего труда. А последнее, в свою очередь, объясняется тем, что в угоду догмам марксизма-ленинизма повсеместно нарушается закон стоимости. Руководство нашей сверхкорпорации частично компенсирует недостаток эффективности общим низким уровнем заработной платы.

С идеологической точки зрения причина слабой эффективности производства и (как следствие) низкого уровня жизни трудящихся заключается в неуклонном стремлении следовать догмам марксистского учения о всеобщем равенстве, о руководящей роли пролетариата, о построении бесклассового коммунистического общества. Но общество развивается по объективным законам, которые нельзя отменить, сконструировав вместо них искусственную умозрительную схему, хотя бы и благую. Нарушение этих законов приводит к дисгармонии развития общества, но в целом не меняет характера общества.
Поэтому-то, несмотря на искренние стремления политических руководителей Советского Союза создать бесклассовое общество всеобщего равенства, развитие советского общества идет, хотя и зигзагами, по капиталистическому пути. Несмотря на политические и экономические догмы, происходит воспроизводство основных классов капиталистического общества — буржуазии и пролетариата. В частности, воспроизводство класса буржуазии от крупной до мелкой происходит посредством всеобщей коррупции, поддерживаемой негласно государством. Государство, как исполнитель классовой воли совокупного капиталиста, получает свою долю прибыли через механизм планирования, средняя и мелкая буржуазия — путем использования дополнительных источников дохода помимо заработной платы, начиная от массового мелкого воровства и использования косного государственного механизма цен и кончая возможностью получения разного вида благ сверх заработной платы. Государство стоит на страже интересов капитала (оно само эти интересы называет «народными»), жестко карая тех, кто покушается на государственную (т.е. совокупного капиталиста) собственность, но закрывая глаза на коррупцию, совершаемую вне (плановой) собственности государства. Правда, государство постоянно организует судебные процессы, связанные с такого рода преступной деятельностью, и публикует в газетах материалы по этим процессам. Однако эти процессы проводятся, в первую очередь, для того, чтобы показать трудящимся массам, что борьба с коррупцией ведется, а также для того, чтобы поставить занимающимся коррупцией границы их преступной деятельности.

В сельском хозяйстве, наряду с элементами коррупции, источником воспроизводства капиталистической формы производства является так называемое подсобное хозяйство крестьянина-колхозника. Даже в условиях довольно-таки жестких ограничений подсобное хозяйство служит источником немалых доходов для крестьянства. Одним из доказательств является значительно более высокая урожайность сельскохозяйственных культур на подсобных участках по сравнению с урожайностью на колхозных полях.
Таким образом, как коррупция, так и подсобные личные хозяйства являются проявлением частной собственности, которую принципиально невозможно ликвидировать и которая находит пути своего проявления вопреки всем догмам и директивам.

Конечно, было бы наивным думать, что государство сознательно поддерживает эти явления; скорее, оно мирится с частнособственническими тенденциями как неизбежным злом, как необходимой платой за соблюдение марксистских догм.
 


Глава 10. Эволюция капиталистического строя от технической революции до технологической социальной революции
 
На нынешнем этапе развития капиталистической общественно-экономической формации технологический и технический классы не только не осознают своей роли в развитии общества, но и не осознают своего положения как классов. Это объясняется рядом факторов, основными из которых являются следующие:

- оба класса в настоящее время слабо дифференцированы среди других классов, так как техническая революция находится в самой начальной стадии;
- технологический и технический классы еще не выработали своей собственной идеологии;
- развитие новой автоматизированной формы производства, с которой связаны оба класса, происходит по месту действия внутри капиталистической формы производства, что затрудняет процесс осознания своей особой роли этими классами;
- господствующие идеологии, как капиталистическая, так и коммунистическая, всячески тормозят выработку собственной идеологии новыми классами, утверждая, что именно господствующая идеология является единственно верной и навсегда исчерпывающей.

Однако углубление технической революции в недалеком будущем неизбежно приведет к созданию новых, более совершенных орудий труда, связанных с автоматизированной формой производства, т.е. той формой, в которой заняты технологический и технический классы.

Предшественником современной и грядущей комплексной автоматизации производства можно считать конвейерную систему производства, первые настоящие шаги которой датированы 1913 годом. Конвейерная система по применяемым орудиям труда относится еще к машинному способу производства, характерному для капитализма. Однако конвейерная система потребовала чрезвычайно детального разделения взаимосвязанных в непрерывный поток трудовых операций и, соответственно, новых форм организации труда. Организация труда при конвейерной системе и явилась первой организационной формой автоматизированного способа производства.


При этой форме организации труда элементарные операции еще совершаются человеком, хотя и с использованием машин для передачи предмета труда с одной операции на другую. Производительность при такой форме организации труда значительно повышается, но несоответствие между машинным перемещением предмета труда и ручным выполнением элементарных операций приобретает до крайней степени рутинный и потогонный характер.


При дальнейшем совершенствовании конвейерной системы элементарность операций настолько возрастает, что становится возможным использовать машины не только для передачи предмета труда, но и для выполнения собственно элементарных операций. На этом этапе развития конвейерной системе человек уже в основном занят регулированием движения самого конвейера и управление работой машин, выполняющих элементарные операции.

Далее у общества возникла потребность заменить человеческий труд по управлению работой машин трудом машинным. И такая машина была изобретена — компьютер. Созданный в 1940-х годах компьютер вначале использовался исключительно для научных расчетов. Для выполнения работ по управлению производственными процессами он не подходил из-за малого объема памяти, малого быстродействия, отсутствия гибкой системы собственного управления (самоуправления), больших размеров, недостаточной надежности.

Но в 1970-е годы эти трудности были в основном преодолены, и с этого времени началось интенсивное использование компьютеров по управлению производственными процессами. По-видимому, период 1910-1940 гг. можно считать периодом подготовки новой технической революции, а период 1940-1970 гг. — начальным периодом нынешней технической революции. Конечно, этот период характеризуют и многие другие научно-технические факторы, такие, как открытие ядерных источников энергии, начало исследования космического пространства, принципиально новые достижения в медицине, селекции и генетике, совершенствование транспорта и многое другое. Но, во-первых, определяющими факторами в технической революции являются те, которые непосредственно связаны с промышленным производством, в первую очередь, с передовой формой производства (в нашем случае — с автоматизированной формой производства), а, во-вторых, именно использование вычислительной техники позволило и позволяет сделать качественный скачок и в развитии других отраслей производства.


По мере развития технической революции компьютеры во все возрастающих масштабах буду заменять человека при выполнении рутинных операций по управлению производственными процессами. Собственно, со временем компьютера не будут представлять собой некую обособленную единицу; скорее, они будут управляющей частью системы машин, выполняющих операции (в том числе и производственные).

Углубление технической революции должно привести к осознанию технологическим и техническим классами своего места в развитии общества. А это, в свою очередь, должно привести к формированию этими классами собственной идеологии, обосновывающей место и роль этих классов в развитии общества.

Нынешний этап развития капиталистической общественно-экономической формации имеет существенную особенность по сравнению с предшествующими формациями. Эта особенность была вкратце упомянута в начале данной главы и состоит в том, что техническая основа новой формы производства складывается на тех же самых местах (заводах, фабриках), что и господствующая форма производства.

В самом деле, во всех прежних общественно-экономических формациях новая форма производства складывалась территориально отлично от господствующей формы производства. Земледелие территориально было четко отграничено от животноводства, и соответствующие группы людей тоже были четко разграничены (в рабовладельческом обществе), промышленное производство по месту своего действия отличалось от земледелия, и, соответственно, облегчалась дифференциация на классы (в феодальном обществе). Конечно, при этом мы учитываем тот факт, что новая форма производства поглощает со временем ей предшествующую. Так скотоводство стало составной частью сельскохозяйственного производства, так сельское хозяйство стало частью промышленного производства.

В капиталистической же общественно-экономической формации процесс возникновения и созревания новой, автоматизированной формы производства по месту своего действия совпадает с машинной формой производства (господствующей при капитализме). Новая форма производства основывается на внедрении принципиально новых технологических приемов изготовления промышленной продукции на тех же предприятиях, на которых господствует машинная форма производства. Переход к новой, технологической форме производства осуществляется посредством комплексной автоматизации во всех отраслях промышленного производства.

Поэтому-то и основной источник пополнения технологического класса — из рядов класса капиталистов. Во всяком случае, предыдущие несколько веков научили буржуазию быть настолько гибкой, чтобы приспособиться к новой технологической форме производства. Этой гибкости их научила и буржуазная социальная революция, и большее, чем у феодалов, понимание перспектив не только экономического, но и социального развития, и организованная борьба пролетариата против них. По той же причине (место действия) основным источником пополнения технического класса является пролетариат. Хотя технический класс и является классом, подвергающимся эксплуатации со стороны технологического класса, но он тоже заинтересован в победе грядущей социальной революции. Правда, мера заинтересованности у них различна. Та часть технологического класса, которая наиболее тесно связана с классом капиталистов, не заинтересована в радикальных изменениях социальной структуры общества и, главное — в формах собственности. Их бы устраивало или завершение технической революции с незначительными социальными изменениями (скорее уступками остальной части технологического класса, его средним и мелким слоям, и техническому классу).

Классический пример такого хода событий — развитие буржуазной социальной революции в России середины XIX века. Царское правительство с 1861 года осуществило целый ряд мероприятий, открывших путь капиталистическому развитию России. В результате крупнейшие феодалы царской России стали и крупными капиталистами. Но эта двойственность явилась одновременно и тормозом капиталистического развития; буржуазную революцию в России пришлось доделывать революции 1905 года. Похожая ситуация сложилась и в кайзеровской Германии.

По-другому сложился ход буржуазных социальных революций в таких странах, как Франция и США. Здесь социальная революция произвела коренную ломку феодальных производственных отношений, открыв тем самым широкий простор для установления господства капиталистических производственных отношений.

Именно в коренной ломке капиталистических производственных отношений и в установлении полного господства новых (технологических) производственных отношений заинтересованы средние и мелкие слои технологического класса и весь технический класс в грядущей технологической социальной революции.

Итак, в грядущей социальной революции на одном полюсе — в защиту старого капиталистического строя — выступает буржуазия, вооруженная мощью государственного аппарата насилия, а на другом полюсе — за победу нового, технологического строя — выступают средние и мелкие слои технологического класса, технический класс и пролетариат.

Крупные слои технологического класса в связи с указанной ранее в этой главе особенностью (место действия автоматизированной формы производства) заинтересованы в половинчатых реформах, а потому не должны занимать решительную позицию на стороне революционных классов. Скорее, наоборот, их заинтересованность в сохранении или лишь постепенном изменении господствующих капиталистических порядков должна быть больше, чем у крупной буржуазии времени буржуазной социальной революции.

По этой же причине (место действия новой формы производства) пролетариат по своим классовым интересам оказывается ближе к техническому классу, чем крестьянство к пролетариату времени буржуазной революции.

При этом объективные условия союза сил, совершающих технологическую социальную революцию, таковы (а к этим условиям, кроме вышеупомянутого размежевания технологического класса на два враждебных лагеря, можно отнести высокий уровень организованности, высокий образовательный и идеологический уровень технического класса и в известной мере следующего за техническим классом пролетариата), что технический класс будет играть большую роль в грядущей социальной революции, чем пролетариат в прошлой (буржуазной) социальной революции.

Конечно, в настоящее время рано говорить о кануне социальной революции. Обществу еще предстоит пройти этап только начавшейся технической революции, вырастающим в ходе этой технической революции классам еще предстоит осознать свое место в процессе развития общества, социальным противоречиям предстоит еще созреть в ходе этого развития, революционным силам еще предстоит выработать идеологию и организоваться для борьбы с классом капиталистов.

Это не означает, что нынешняя эпоха — время ожидания грядущих социальных изменений. Уже сейчас технологический и технический классы должны выработать свою собственную революционную идеологию, должны четче размежевываться с силами, стремящимися увековечить капиталистический строй (с буржуазией) и с силами, склонными к принципиальному компромиссу с буржуазией (с крупными слоями технологического класса).

Законы развития общества, как и законы природы, нельзя отменить, но в отличие от последних прогрессивные силы общества, познав законы развития общества и используя их в классовой борьбе, могут ускорить общественный прогресс. Нарушение же законов развития общества лишь тормозит общественный прогресс, как это происходит, например, в СССР.

 

 

Глава 11. Эволюция технологического строя от возникновения до интеллектуальной социальной революции
 
В результате неизбежной победы грядущей технологической социальной революции будет разрешено основное противоречие капиталистического строя — противоречие между новыми технологическими производительными силами и старыми капиталистическими производственными отношениями, возникает новая общественно-экономическая формация — технологическая.

Основные черты технологических производственных отношений следующие: окончательное закрепление технологическим классом права собственности на основные орудия и средства производства, установление политической власти технологического класса, ликвидация капиталистической формы эксплуатации и установление технологической формы эксплуатации.

Итак, мы видим, что технический класс и пролетариат, выступая союзниками технологического класса в социальной революции и играя в ней активную роль, в итоге подвергаются новой форме эксплуатации — технологической вместо старой капиталистической. Что же завоевывают эти эксплуатируемые классы в результате социальной революции, если эксплуатация при этом не отменяется, а только изменяет свою форму?

Главное, чего достигают эксплуатируемые классы в социальной революции, — это более высокой степени свободы в обществе. Напомним, что возникновение каждой новой общественно-экономической формации знаменует собой достижение определенной постоянно повышающейся (от одной формации к другой) степени свободы для всех членов общества. Эта степень свободы определяется уровнем и направлением развития производительных сил данной общественно-экономической формации.

Возникновение первобытнообщинной формации обеспечило выделение сознательной материи из природы — человека. Это был первый уровень свободы, достигнутый человеческим обществом. Переход к рабовладельческому строю знаменовал собой достижение следующего уровня свободы человечества — обеспечение выживания человека как вида.

Возникновение феодальной общественно-экономической формации обеспечило следующий, более высокий уровень свободы (на этот раз для эксплуатируемых классов, так как эксплуататоры этого уровня достигли ранее) — право каждого человека на собственную жизнь. Капиталистический строй обеспечил право человека свободно продавать свою рабочую силу, право голоса, свободу печати, совести, передвижения, словом, буржуазные свободы, известные под названием «политических» свобод. Победа в технологической социальной революции обеспечит эксплуатируемым классам экономическую свободу, т.е. основные материальные блага — пищу, жилище, одежду и т.п.


Таким образом, материальные блага в технологической формации будут в достатке. Ясно, что такой достаток является относительным так же, как относительным было право крепостного распоряжаться своей жизнью, как относительным было и является право пролетария продавать свою рабочую силу, право голоса, свободы печати и совести.

После победы технологической социальной революции технологический класс через государство политически закрепляет свою победу. Как и в предыдущих общественно-экономических формациях, государство выполняет здесь две основные функции: обеспечивает всему обществу достигнутый уровень свободы (в данном случае — экономическую свободу) и охраняет интересы господствующего класса (в данном случае — технологического класса).


Какие особые интересы технологического класса охраняет государство? Материальное равенство достигнуто, и в этом смысле государство выражает интересы всего общества. Однако орудия и средства производства, обеспечивающие это материальное равенство, принадлежат технологическому классу, и государство в этом вопросе является защитником собственности технологического класса, ограничивая экономические права эксплуатируемых классов ровно в той мере, в какой эти права затрагивают права собственности технологического класса.

На начальном этапе развития технологической общественно-экономической формации основным содержанием классовой борьбы является борьба технического класса за улучшение своего положения в рамках господствующего строя.

Но человечество, достигнув изобилия в производстве материальных благ, не останавливается на этом. Стремясь ко всё большей независимости от природы с целью обеспечить лучшие условия для своего выживания (см. основной закон развития живой природы, гл. 3), общество борется за радикальное совершенствование других сторон своей жизни, в которых оно зависит от природы и которые являются наиболее насущными на данном этапе развития. Такой основной задачей на этапе технологической формации является усиление интеллектуальной мощи человека.

Для решения этой задачи человечеством к этому времени накоплены необходимые научные и технические предпосылки от высокоразвитых систем обработки информации до достижений генетики и нейрокибернетики. На этой основе в недрах технологической формации возникает новая форма производства, назовем ее интеллектуальной. Существо этой формы производства заключается в создании устройств, способных совершать такую же сложную работу и на таком же творческом уровне, как и человек. Причем это относится не только и не столько к способности совершать отдельные, пусть и сложные, операции, сколько ко всему комплексу действий, свойственных человеку, начиная от способности к воспроизводству себе подобных и кончая способностью к творческим видам деятельности — литературе, музыке, живописи, науке и т.п. И, конечно, такое «устройство» должно обладать способностью к самообучению и самосовершенствованию.


Наряду с этим человеку для устранения наследственных недостатков и/или для улучшения своих интеллектуальных способностей необходимо совершенствовать свою генетическую структуру и уметь более эффективно, чем это делается естественным образом, пополнять и/или изменять содержимое своей памяти и совершенствовать характеристики и характер переработки мозгом информации. Конечно, в такого рода вмешательстве есть свои пределы, обусловленные биологической природой человека, и пока трудно сказать, до какой степени такое вмешательство и совершенствование возможно. Во всяком случае, не беспредельно.

Новая интеллектуальная форма производства возникает на базе господствующей технологической формы производства. На начальных этапах своего развития интеллектуальная форма производства еще использует технологические орудия труда и отличается от технологической формы производства лишь способом организации труда (само собой разумеется, и результатами труда). Здесь из классов технологистов и техников начинается выделение двух новых классов, связанных с интеллектуальной формой производства. Один класс — класс лиц, владеющих интеллектуальными орудиями и средствами производства, назовем интеллектуальным классом (классом интеллектуалов). Другой класс — класс непосредственных производителей, занятых в интеллектуальной форме производства, назовем классоминтеллигентов, или интеллигенцией (не путать с нынешним, ХХ века, смыслом этого термина, хотя определенное сходство здесь имеется).


Прервем в этом месте изложение хода развития технологической общественно-экономической формации для того, чтобы рассмотреть тенденцию эволюции форм собственности и эксплуатации для различных общественно-экономических формаций.

Мы уже рассмотрели четыре классовые общественно-экономические формации — рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и технологическую. Как было отмечено ранее, при переходе от одной формации к другой человечество в целом достигает все более высокой степени свободы по отношению к природе, а эксплуатируемые классы, соответственно, и в классовом обществе. Тем самым из области действия эксплуатации и собственности изымаются признаки, по которым возможны эксплуатация и право собственности.

В рабовладельческом обществе жизнь раба является собственностью рабовладельца, и эксплуатация распространяется на все стороны жизни человека.

В ходе феодальной социальной революции эксплуатируемые классы завоевывают право на свою собственную жизнь. Поэтому в феодальном обществе область действия эксплуатации сужается за счет этой завоеванной эксплуатируемыми классами свободы.

В ходе буржуазной социальной революции эксплуатируемые классы добиваются политических свобод, и область действия эксплуатации в капиталистическом обществе еще более сужается за счет этих достигнутых свобод.

Экономическая свобода, которую завоевывают эксплуатируемые классы в технологической социальной революции, далее уменьшает возможность их эксплуатации.

В связи с вышесказанным интересно обсудить следующие вопросы: как влияет процесс завоевания степеней свободы на взаимоотношения между классами? Какое воздействие оказывает это обстоятельство на характер предстоящей социальной революции?

По-видимому, чем больше свобод завоевывают эксплуатируемые классы, тем больше размывается грань между эксплуатируемыми и эксплуататорскими классами. При этом и видоизменяется характер собственности. Тенденция этих изменений такова, что в будущих социальных революциях следует ожидать разрешения противоречий между классами не вооруженным путем, а мирными средствами.

Более того, наряду с сужением области действия эксплуатации существенно возрастает (и это опять-таки связано с нынешним и будущим характером новых производительных сил — технологических и интеллектуальных) общий интеллектуальный уровень членов общества, в том числе и понимание законов развития общества. А это будет способствовать пониманию необходимости содействовать проявлению этих законов с целью ускорения развития общества.


Итак, в ходе технологической социальной революции человечество добивается экономической свободы, т.е. полного удовлетворения своих материальных и культурных потребностей. Да, и культурных тоже, но в том лишь смысле, что эти последние потребности возникают у человека в меру его духовного развития, а духовное (интеллектуальное) равенство еще не достигнуто — это дело следующей социальной революции, на достижение такого равенства потребуется отрезок времени длиной в целую социальную эпоху. В этом смысле культурные потребности капиталистического общества — это те же материальные потребности.

Достижение человеческим обществом экономической свободы принципиально лишает эксплуататорские классы возможности использовать материальную сторону жизни общества для эксплуатации.

Однако остается еще интеллектуальное неравенство, и именно эта сторона жизни человека становится полем генеральной битвы в технологической общественно-экономической формации. В этом пункте заключается одно из различий между излагаемой теорией социального развития и марксизмом.
Классики марксизма, обосновывая ведущую роль пролетариата, все же правильно считали, несмотря на ошибочность этого обоснования, что экономическая свобода (материальное благосостояние всех членов общества) является основой грядущей общественно-экономической формации, которую они называли коммунизмом. По марксизму переход к коммунизму (точнее, в его второй фазе) должен совершаться постепенно, по мере развития материальной базы общества и роста сознательности членов общества. Поэтому нынешние советские идеологи наряду со стремлением укрепить материальную базу общества уделяют большое внимание повышению сознательности членов общества.

Более того, если в теории эти стороны примерно равноправны, то на практике вопросу воспитания масс отдается приоритет перед вопросом улучшения материальных условий жизни, и, как правило, отставание в производстве материальных благ и коррупция официально объясняются недостатком сознательности. При этом с ног на голову ставится известное положение марксизма о том, что общественное бытие определяет общественное сознание. Никакими воспитательными мерами нельзя отбить у советской буржуазии стремление присвоить себе полагающуюся ей долю прибыли! Никакими моральными сентенциями нельзя заставить добросовестно работать массы трудящихся, не выплачивая им хотя бы прожиточного минимума в виде заработной платы!

Так мы наблюдаем интересное (и безрадостное) явление, когда метафизика в идеологии оборачивается идеализмом в практическом претворении этой идеологии.

Вернемся, однако, к рассмотрению эволюции общества.
Класс интеллектуалов и класс интеллигентов в технологической общественно-экономической формации проходят этап первоначального накопления интеллектуального потенциала, готовят предпосылки интеллектуальной технической революции. В ходе интеллектуальной технической революции создаются новые орудия труда, сравнимые по своим интеллектуальным возможностям с человеком и даже превосходящие его во многих областях творческой деятельности. На этом этапе развития технологического общества развивающиеся интеллектуальные производительные силы вступают в антагонистическое противоречие с господствующими технологическими производственными отношениями. Это противоречие разрешается интеллектуальной социальной революцией, гегемоном которой выступает класс интеллектуалов. Его союзники — класс интеллигентов и технический класс. На степень сопротивления технологического класса будут влиять такие вышеперечисленные факторы, как высокий уровень общественного сознания (в первую очередь, знание и умение использовать законы развития общества), уменьшившаяся область действия эксплуатации.
 


Глава 12. Дальнейшее развитие общества (интеллектуальная, постбиологическая, космическая общественно-экономические формации)
 

С неизбежной победой интеллектуальной социальной революции устраняются препятствия всестороннему развитию интеллектуальных производительных сил. Общество завоевывает новую степень свободы — интеллектуальную, при которой каждый человек может полностью реализовать свои творческие потребности. Реализацию этих потребностей обеспечивают достигнутый уровень развития интеллектуальных орудий труда, перестройка человеческого мозга и генетической структуры человека. Тем самым общество вступает в новую эпоху — эпоху интеллектуальной общественно-экономической формации.

В этой формации каждый человек — талант (в нашем понимании этого слова). Конечно, это интеллектуальное равенство относительно (хотя бы из-за выбора перспективных проблем), но общество в целом получает мощный потенциал для своего дальнейшего развития.

Добившись интеллектуального изобилия, человечество в соответствии с основным законом развития живой природы принимается за решение следующей насущной задачи. Такой задачей является совершенствование физической природы человека, а затем и замена физической природы человека другой природой, более совершенной в отношении восприятия, переработки и передачи информации, устойчивости к внешним воздействиям (болезням, старению, температурным изменениям, пище, атмосфере и т.п.).

Конечно, и до этого в рамках технологической общественно-экономической формации были немалые достижения в совершенствовании физической природы человека. Но по-настоящему эта задача может быть решена только по достижении обществом интеллектуального равенства. К тому же немалое значение при определении актуальности выдвигаемой цели имеет существенное изменение окружающей среды. Неизбежные изменения состава воздуха, флоры и фауны, соотношения пищевых ресурсов, исчерпание резервов океана, нарушение теплового баланса планеты и многие другие факторы давно уже подготавливали почву для радикального изменения биологической природы человека.

Для осуществления этой цели внутри интеллектуальной общественно-экономической формации возникает соответствующая новая форма производства, назовем ее постбиологической, и два класса: класс, осуществляющий управление этой формой производства (в предыдущих формациях аналогичный класс назывался классом-собственником орудий и средств производства), назовем его классом «постбиологистов»; и класс — непосредственный производитель в постбиологической форме производства — пусть имя ему будет класс «постбиотехников».

На начальной стадии развитие новой формы производства происходит путем совершенствования способов организации этой формы производства, посредством использования орудий труда господствующей интеллектуальной формы производства, т.е. без использования собственных, присущих постбиологической форме производства орудий труда.

Качественным скачком в развитии новой формы производства является постбиологическая техническая революция. В результате этой технической революции постбиологическая форма производства создает свои собственные орудия труда. Эти «орудия труда» представляют собой новую форму сознательной материи, способную к воспроизводству себе подобных и более совершенных, и являются одним из источников пополнения классов постбиологистов и постбиотехников.

Образовавшееся антагонистическое противоречие между постбиологическими производительными силами и интеллектуальными производственными отношениями разрешается постбиологической социальной революцией, устанавливающей новые производственные отношения, соответствующие постбиологическим производительным силам; возникает постбиологическая общественно-экономическая формация. Основной чертой ее является установление господства небиологической формы сознательной материи, представляющей более высокий уровень организации по сравнению с биологической формой сознания.

Нетрудно представить себе, какие богатые возможности открывает перед обществом постбиологическая эра: невиданное даже для интеллектуальной формации расширение возможностей познания, изменение понятий окружающей среды, независимость от земных условий, значительное увеличение длительности жизни или вообще отмена понятия «длительность жизни» и т.п.

Заметим здесь, что идея перехода к небиологической форме сознания может вызвать и неизбежно вызовет противодействие как со стороны ученых, так и со стороны рядовых членов общества. Рядовые члены общества могут просто сказать: «Мы не хотим этого!», а ученые начнут конструировать искусные искусственные доводы с целью опровергнуть высказанную выше мысль о постбиологической формации.

Возражая одним, достаточно сказать, что развитие общества не зависит от наших желаний, и в наших силах лишь ускорить или затормозить это развитие, эффективно используя законы развития общества или нарушая эти последние, соответственно.

Возражением другим является весь этот очерк. Добавим только, что аргументируя свою точку зрения, они должны обосновать неограниченную приспособляемость биологической формы сознательной материи к произвольным изменениям окружающей среды, либо признать ограниченность прогресса общества по этой причине.

Но продолжим наше основное изложение.
Постбиологическая форма производства позволяет радикально решить проблему освоения солнечной системы — этого нашего «дома».

Проникновение на объекты солнечной системы началось еще на предыдущих этапах развития общества. Но это овладение Солнечной системой не было всеохватывающим. Основным препятствием при столкновении со средой, отличной от земной, была биологическая ограниченность человека. И только постбиологическая форма производства позволяет снять это ограничение, становится возможной массовая экспансия общества в пределы Солнечной системы. Эта экспансия с особой силой проявляется и завершается уже в постбиологической общественно-политической формации, после того, как постбиологическая социальная революция ликвидирует производственные отношения интеллектуального общества, препятствующие развитию общества, в том числе и овладению Солнечной системой.

Но разумное общество (теперь уже неточно было бы говорить «человеческое» общество) не может остановиться в своем развитии. Достигнутый в постбиологическом обществе уровень развития производительных сил позволяет поставить на повестку для вопрос освоения Галактики — нашего «города» (если Солнечная система — «дом», то Галактика — «город»).


Для овладения просторами звездного космоса в постбиологическом общества возникает новая форма производства, назовем ее космической, и два класса, связанные с этой формой производства: класскосмологов, управляющий космической формой производства, и класс космотехников — класс непосредственных производителей в космической форме производства. И снова развитие идет через осуществление в космической технической революции к космической социальной революции, с победой которой господствующими становятся космические производственные отношения, и образуетсякосмическая общественно-экономическая формация.

Сейчас трудно сказать, каковы границы развития космического общества. Можно ожидать, что одной из следующих задач рано или поздно встанет задача овладения временем. Но добытые научные сведения по этой проблеме чрезвычайно скудны, поэтому пока невозможно ответить на вопрос, овладеваемо ли время в принципе.

Общеизвестным является тот факт, что использование в рабовладельческом обществе человека как орудия труда существенно затормозило создание более совершенных орудий труда и в конечном итоге замедлило прогресс общества. Это связано с тем, что общество в своем развитии не видит далекой перспективы, не предвидит тех последствий, к которым может привести создание новых орудий туда, совершенствование технологии, использование научных достижений. И эта возможность обзора будущих перспектив тем меньше, чем на более ранней стадии развития находится общество.


В конкретно рассматриваемом случае на этапе перехода от первобытнообщинного строя к рабовладельческому хорошо развитое животноводство и зачатки земледелия создали минимальный запас продуктов, обеспечивший выживание человечества как вида. С другой стороны, для закрепления этого завоевания, для увеличения производства в этих отраслях требовались более совершенные орудия труда.
 


Глава 13. Марксизм с колокольни 80-х годов ХХ века
 
Прошло более 130 лет с тех пор, как «Манифест Коммунистической партии» провозгласил учение пролетариата, впоследствии названное марксизмом. С тех пор марксизм превратился в мощное учение, имеющее более сторонников, чем какое-либо другое социальное учение. Нам интересно взглянуть на это учение и результаты его претворения в жизнь с точки зрения изложенной выше теории социального развития.

Прежде всего отметим еще раз, что весь предыдущий материал очерка основывается на положениях, впервые сформулированных Марксом. Более того, значительная часть очерка представляет собой краткое изложение социальной теории Маркса, точнее, в той части, где речь идет о развитии общества вплоть до капиталистической общественно-экономической формации.

Основная же ошибка Маркса состояла в утверждении, что вслед за капиталистической общественно-экономической формацией следует формация, при которой (в конечном итоге) не будет классов, а вместе с изобилием материальных благ будет достигнуто и всеобщее равенство. Эту формацию (строй) Маркс назвал коммунистической. Тем самым Маркс, открыв диалектику развития общества и признавая на словах ее всеобщий характер, на деле распространил диалектику развития общества только на прошедший (докапиталистический) период развития, подменив диалектику будущего развития метафизической формулой коммунизма. Другой существенной ошибкой Маркса явилось утверждение о руководящей роли пролетариата в грядущей социальной революции (учение о диктатуре пролетариата).

Эти основные ошибки марксистского учения можно объяснить следующим образом.

Во-первых, на выработке марксистской идеологии сказалось стремление, чтобы мечта о равенстве и достижении всеобщего блага исполнилась немедленно (конечно, в масштабах эпохи), — нетерпение, характерное для всех революций и восстаний прошлого, для их идеологов, да и вообще для человека, всегда мечтающего об исполнении желания не когда-нибудь, а сейчас, при жизни. Такое стремление привело в конечном итоге к метафизическому выводу об установлении общества всеобщего блага и вечного социального равенства — коммунизма.

Во-вторых, в середине XIX века развитие капитализма еще не привело к возникновению технологического и технического классов, хотя бы и в зачаточном виде, и таким образом классовая борьба видалась — и была на самом деле таковой — как противоборство пролетариата и буржуазии.
Марксизм, являясь идеологией пролетариата, занимает такое же место среди классовых идеологий капиталистического периода развития общества, какое занимала идеология крестьянства в феодальном обществе.

Однако, несмотря на ошибочность существеннейших суждений, марксизм сыграл важную роль в развитии социальных учений и борьбы угнетенных масс против эксплуататоров, впервые дав диалектическое понимание эволюции человеческого общества и послужив ферментом, повысившим активность пролетариата в классовой борьбе и революционного процесса в целом.

Прямым продолжателем учения Маркса явился Ленин. Еще в конце XIX века на начальном этапе своей деятельности Ленин показал, что Россия вступила на капиталистический путь развития, подтвердив тем самым выведенные Марксом общие закономерности диалектического движения человеческого общества. Позже Лениным были рассмотрены новые явления в развитии капитализма, появившиеся в конце XIX — начале ХХ веков.

Итогом такого рассмотрения явилось создание теории империализма. Ленин пришел к выводам, что империализм есть капитализм: 1) монополистический, 2) паразитический или загнивающий и 3) умирающий.

Если первый вывод о монополиях как глубокой основе нового этапа развития капитализма является верным, то два других вывода ошибочны.

Второй вывод — о загнивании капитализма, являясь в целом неверным, еще содержит ряд верных положений. Например, безусловно верно положение, что эксплуатация труда капиталом дополняется эксплуатацией народов колониальных, полуколониальных и зависимых стран финансовым капиталом метрополий. Однако последующий опыт истории показал, что крушение колониальной системы капитализма явилось не отменой, не отрицанием хода капиталистического развития, а лишь одной из форм развития капитализма.


Третий вывод — об умирании капитализма — ошибочен безусловно.

Безусловно не потому что капиталистический строй является идеальным, а потому, что еще не созрели материальные предпосылки для его умирания (точнее, для революционной смены капитализма новым общественным строем). Эти материальные предпосылки, как мы отмечали ранее, должны возникнуть — и уже начали возникать — в ходе новой технической революции и заключаются, в первую очередь, в создании новых орудий труда, автоматизирующих процесс производства. Тем более не созрели социальные и политические предпосылки для такого революционного преобразования, так как с развитием новой технической революции еще только начинается образование новых классов, и еще не произошло осознание этими классами своей исторической миссии.

Поэтому и результирующий вывод об империализме, как высшей стадии капитализма, неверен. Скорее, империализм является одной из промежуточных фаз развития капитализма; место империализма определяется тем, что он предшествует (или находится на начальном этапе) технологической технической революции.

В целом же Ленин явился интерпретатором учения Маркса, гениальным тактиком по практическому претворению основных выводов Маркса о диктатуре пролетариата и построении коммунистического общества. Ленин разработал стратегию и тактику социальной революции с участием широких народных масс. Несмотря на ошибочность основных положений (движущие силы революции, цель революции), этот опыт безусловно будет полезен в подготовке и проведении грядущей социальной революции.

Вершиной деятельности Ленина была Октябрьская революция, завершившаяся победой пролетариата. Октябрьская революция занимает в истории примерно такое же место, что и крестьянские восстания эпохи феодализма.

Действительно, в обоих случаях классовые выступления предшествуют соответствующей технической революции, а, следовательно, решающему шагу в классовом самосознании передовых классов. Как там, так и здесь во главе революции стоит основной эксплуатируемый класс. Как в крестьянских восстаниях феодальной эпохи, таки в пролетарской Октябрьской революции целью ставится достижение скорого всеобщего равенства.

Но вот Октябрьская революция свершилась, буржуазная экономическая, политическая и государственная машина разрушена, пролетариат взял власть в свои руки. Что смог предложить марксизм (теперь уже марксизм-ленинизм) в созидательном плате по экономическому, политическому и государственному развитию нового (социалистического как промежуточного к коммунистическому) общества? Ничего, кроме жесткого завинчивания гаек и полного подчинения интересов отдельных слоев населения интересам — даже не пролетариата! — централизованного государства. Нынешние правители СССР пытаются претворить в жизнь основной вывод марксизма-ленинизма о построении бесклассового коммунистического общества. Теоретически это отражено в Программе Коммунистической партии Советского Союза, где говорится о том, что советское государство — общенародное государство, классы которого дружественны; что диктатура пролетариата выполнила свои функции. Последний пункт, связанный с не очень популярным тезисом о диктатуре пролетариата, особенно примечателен.

 

Примечателен, потому что все компартии отказались или начинают отказываться от диктатуры пролетариата — одного их краеугольных камней в фундаменте марксизма. Одни компартии — потому что диктатура пролетариата выполнила свои функции, вторые отрицают диктатуру пролетариата принципиально, третьи объясняют отрицание национальными особенностями, четвертые — характером современной эпохи. Не слишком ли много причин? Так или иначе, но ясно, что один из краеугольных камней марксизма уже убран. Однако любая компартия по-прежнему настаивает хотя бы на руководящей роли рабочего класса, тоже, как мы выяснили, ошибочном положении. И по-прежнему все компартии настаивают на метафизической конечной цели — построении коммунизма, о котором, естественно, ничего неизвестно, кроме того, что все будут в избытке «оматериализованы» и чудесным образом равны. Конечно, речь идет и о полном удовлетворении при коммунизме духовной потребности, но обеспечение этой потребности разумеется как простое следствие материального изобилия: пожалуйста, пользуйся! А может ли каждый человек в силу своих ограниченных способностей сделать действительно свободный выбор, это, мол, другой вопрос, ограничения способностей остаются (даже после обучения).

Идеологи марксизма-ленинизма и глашатаи коммунизма не видят, что интеллектуальная (духовная) свобода находится следующей в ряду таких свобод, как свобода существования человека, политическая свобода, экономическая свобода. И борьба за интеллектуальную свободу будет представлять собой в будущем обществе классовую борьбу, подобную классовой борьбе за политическую свободу в феодальном обществе и подобную классовой борьбе за экономическую свободу в капиталистическом обществе.

Тем самым убирается последний краеугольный камень из фундамента марксизма-ленинизма — учение о бесклассовом коммунистическом обществе всеобщего равенства и полного изобилия.

И даже эту потерю прочного фундамента идеологи марксизма-ленинизма смогли бы, наверное, пережить. У них накопился богатый опыт приспособления учения Маркса к потребностям и насущным задачам дня (они это называют развитием марксизма; первый пример тому — ленинизм, один из последних — тезис об общенародном государстве). Их не так страшит гнилость фундамента, как потеря декораций фасада здания.

В самом деле, если верно, что вслед за капиталистической следует технологическая общественно-экономическая формация, то первым возникает вопрос: к какой общественно-экономической формации отнести СССР? Ответ один — к капиталистической. Вслед за этим возникает второй вопрос: какова в таком случает роль Октябрьской революции? Ответ один — Октябрьская революция не была генеральным поворотным пунктом в развитии общества, а явилась скорее отклонением от основной линии развития. А дальше следует целая лавина вопросов, начиная от места Ленина и ленинизма в развитии общества и кончая прозаическим: что же делать дальше? Встречная лавина практических ответов на эти вопросы разрушит устои советского государства вместе с большими и малыми привилегиями его больших и малых руководителей.
 


Глава 14. Марксизм как религиозное учение
 
Каков же выход из создавшегося положения? Естественным представляется следование диалектической линии развития общества. А это требует признания коренных ошибок марксизма. Вместе с тем при таком повороте ценным оказался бы опыт централизованного государства при ограничении крупного капитала с целью не допустить его решающего влияния на развитие общества, т.е. как раз наиболее отрицательной черты капиталистического строя.

Следование же догмам марксизма наряду с нарушением экономических и социальных законов развития общества ведет к дальнейшей фетишизации господствующей идеологии и превращению последней в религиозное учение со всеми атрибутами, свойственными религии. К таким атрибутам относятся верховное существо, пророки, догма о всеобщем блаженстве и равенстве на небе (если на земле, то в необозримо отдаленном будущем), канон (свод положений, не подлежащих ни малейшему сомнению или изменению), жития святых, религиозные институты (с пасторами, проповедями, молебными домами и даже диспутами по толкованию изречений святых), крайняя нетерпимость к другим религиям и сектам.

Каждое религиозное учение возникало не только из потребности человека объяснить окружающий мир и определить свое место в этом мире, но и из потребности объяснить отношения между людьми, складывающиеся в процессе их материальной, духовной или самовоспроизводительной деятельности. В этом смысле каждая религия являлась зачатком социальных наук от политэкономии до этики. В священных книгах разнообразных религий можно найти достаточно социальных положений, одни из которых действительны для любой эпохи (например, целый ряд этических норм), другие действительны лишь для определенной эпохи (например, утверждение о подчиненной роли женщины в обществе).

 

Большинство религий возникало при переходе от одной общественно-экономической формации к другой в значительной мере как социальное учение революционных классов. Но по мере укрепления нового общественного строя революционные тенденции религиозных учений неизбежно сначала отходили на задний план, а затем и окончательно затушевывались, так как основной социальной задачей религии (как формы социального учения) становилось обоснование вечной истинности существующего строя.

Марксизм-ленинизм как социальное учение сейчас как раз и находится на начальной стадии своей трансформации в религиозное учение. В самом деле:


а) марксизмом-ленинизмом определены верховные существа — Маркс, Ленин;


б) определена цель, к которой должно стремиться общество, — коммунизм, при котором должно утвердиться всеобщее блаженство и равенство. Сейчас эта цель выглядит неопределенной, чем когда-либо ранее, как по своим характеристикам, так и по срокам ее достижения. Судя по многочисленным высказываниям идеологов марксизма-ленинизма и по интерпретирующим эти высказывания материалам, основным препятствием на пути к достижению коммунизма является недостаточный уровень морального совершенствования человека (одна из главных религиозных категорий!). Поэтому одну из основных своих задач при движении к коммунизму марксизм-ленинизм видит в нравственном совершенствовании человека (которое, конечно, должно быть увязано с догмами марксизма-ленинизма).

По-видимому, в дальнейшем марксизм-ленинизм будет все далее отодвигать срок достижения коммунизма, так как абсолютное равенство в обществе никогда не может быть достигнуто, и, наоборот, неравенство (относительное) всегда будет социальным явлением. Отодвинутое на неопределенное будущее всеобщее благосостояние  и равенство уже мало чем отличается от блаженства на небесах;


в) целый ряд положений марксизма-ленинизма в настоящее время канонизирован (о коммунизме, о двух фазах коммунистического общества, о роли коммунистической партии и т.п.), ряд других положений находится в стадии канонизации (например, об общенародном государстве), по третьим положениям идут споры между различными сектами, извините, — коммунистическими партиями (например, тезис о диктатуре пролетариата). В целом формирование марксистско-ленинского канона находится примерно на той же стадии, на которой находилось христианское учение в III веке нашей эры, прежде чем произошло утверждение основных догм и канонов христианства;


г) биографии выдающихся деятелей марксизма-ленинизма все более очищаются от фактов, характеризующих этих деятелей как живых людей с присущими им, как и каждому человеку, недостатками; совершается идеализация их деятельности, т.е. происходит первый этап формирования «житий святых». Активные попытки причислить себя к лику святых предпринимает Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Если ему эта попытка удастся, то он будет первых святым, не являющимся соратником Ленина (а, может быть, и апостолом), подобно святому Павлу христианской религии, бывшему единственным апостолом не из соратников Христа;


д) в настоящее время идет ожесточенная борьба между различными направлениями марксизма-ленинизма («китайская» линия, «советская» линия, «еврокоммунизм» и т.п.). В этой борьбе формируется канон — единственно верная версия учения;


е) создан аппарат, ведающий всеми делами новой религии. Этот аппарат имеет большой штат проповедников, неустанно внушающих пастве основные догмы марксизма-ленинизма;


ж) коллективные молебны совершаются на всех предприятиях, в детских садах, школах в формах тематических занятий, политкружков, философских семинаров, народных университетов марксизма-ленинизма и т.п. Изучение новой религии (марксизма-ленинизма) осуществляется на всех уровнях обучения от детского сада до института и является обязательным;


з) марксизм-ленинизм нетерпим к другим религиям.


В каком отношении находится марксизм-ленинизм к буржуазной идеологии? Общим у них является то, что обе идеологии метафизичны, и в этом смысле обе они являются тормозом на пути развития общества. Основное же отличие их состоит в том, что буржуазная идеология находится на основной линии развития общества подобно тому, как феодальная идеология являлась необходимой ступенью в развитии общества, за которой следовала буржуазная идеология; коммунистическая же идеология является отклонением от основной линии развития общества.
 


Глава 15. Нарушения основной линии развития общества 
 
Законы развития общества в отличие от законов развития несознательной материи (химических, физических и т.п.) направлены на объекты, которые сами могут активно оказывать обратное воздействие на свое развитие, — людей. Люди могут ускорить развитие общества, эффективно используя законы его развития, или затормозить развитие общества, нарушая эти законы. В случае радикального нарушения законов развития возможна и гибель общества.

На ранних этапах развития общества, точнее, до тех пор, пока общество не познало законы своего развития, эти законы действуют, естественно, слепо, т.е. обеспечивая человечеству на ближайший период развития большую устойчивость по отношению к окружающей среде (основной закон развития живой материи), могут создавать факторы, которые впоследствии окажут в той или иной степени дестабилизирующее действие на дальнейшее развитие общества. Сам факт прогресса человечества свидетельствует о том, что до сих пор обществу удавалось преодолеть тенденцию к регрессу.

Какие же факторы приводят к отклонению от основной линии развития общества? Приведем несколько примеров.

Пример первый. В недрах первобытнообщинного строя в результате технической революции возникло животноводство — передовая для той эпохи форма производства, впервые обеспечившая человечество продуктами в больших размерах, чем это необходимо для этого выживания. Соответственно, возникли новые классы: один класс — группа людей, владеющих средствами производства в этой форме производства, другой класс — непосредственные производители в этой форме производства. К вполне естественному стремлению класса владельцев удержать в своих руках средства и продукты производства впервые в истории добавилась и возможность осуществления этой цели. Эта возможность и была как раз связана с появлением прибавочного продукта. Необходимая для выживания непосредственных производителей часть прибавочного продукта оставлялась этим производителям, остальная часть присваивалась владельцами средств производства. Чтобы удержать у себя избыточную часть прибавочного продукта, необходимо было создать особую форму подчинения непосредственных производителей (большинства) владельцам средств производства (меньшинству). Так возникли классы рабов и рабовладельцев, так возникало затем и государство со всеми необходимыми атрибутами подавления — управленческим аппаратом, правовыми нормами, армией, судом. Форма такого подавления — рабство — соответствовала стремлению эксплуататорского класса завладеть всем избыточным продуктом. Отметим, правда, что эксплуатируемые классы (рабы) тоже были заинтересованы в победе нового строя, так как этот строй впервые обеспечивал им долю продукта, необходимую для выживания.

Труд рабов был дешев, их рабочей силы было в избытке. Это впоследствии оказалось решающим фактором, препятствующим переходу к следующей фазе рабовладельческого (как и всякого другого) строя — возникновению новых классов, связанных с новой, более передовой формой производства и, соответственно, с более передовыми орудиями труда. В самом деле, откуда мгла возникнуть потребность в более совершенных орудиях труда, если источник дешевой рабочей силы не иссякал как за счет внешних захватнических войн, так и (правда, в меньшей мере) за счет порабощения народа внутри страны?

Конечно, в эволюции рабовладельческой общественно-экономической формации наблюдался и прогресс в экономической области, но это был количественный прогресс медленного улучшения земледелия (как следующей более совершенной по сравнению с животноводством формы производства). Медленные темпы такого прогресса объясняются главным образом тем, что развитие земледелия не сопровождалось изменениями в структуре групп и слове общества, связанных с новой формой производства (т.е. не сопровождалось возникновением новых классов). Так одно из необходимым образом возникших качеств рабовладельческого общества — рабство — стало препятствием дальнейшему развитию человеческого общества, устранило внутреннюю пружину прогресса. Поэтому-то рабовладельческая общественно-экономическая формация существовала так мучительно долго, пока не нашлись за неимением внутренних внешние силы, способные произвести разрушительную работу — ликвидировать застывшую общественно-экономическую структуру рабовладельческого строя. Такой внешней силой явились окружавшие Римскую империю племена, находившиеся на стадии зрелого первобытнообщинного строя.

В результате разгрома Западной Римской империи в экономико-политической жизни общества возник симбиоз элементов зрелого первобытнообщинного строя, где в силу конкретных условий не возник (или еще не возник) институт рабства с находящимися в зародыше общественно-экономическими элементами рабовладельческого строя, связанными с земледелием.

В таких условиях медленно и постепенно стал восстанавливаться основный механизм социального развития общества, приведший к конце концов через техническую революцию в земледелии к феодальной социальной революции, основными движущими силами которой стали классы феодалов и крепостных. Упомянутый выше симбиоз определил как длительный срок перехода к феодальному строю, так и характер технической и социальной революций того времени.

Как развивалось бы рабовладельческое общество, не случись внешнего вмешательства? Можно предположить, что застой продолжался бы до тех пор, пока не исчерпалась бы возможность пополнять новыми рабами рынок рабочей силы в обществе. Затем необходимым образом начал бы действовать основной внутренний механизм социального развития, который привел бы к возникновению новых классов, связанных с земледелием, а далее — через техническую революцию к социальной, в итоге — к победе новой, феодальной общественно-экономической формации. Примерно такой ход событий можно наблюдать в Восточной Римской империи, а также в рабовладельческих государствах Востока, когда прекратился приток рабов извне.

Пример второй. В предыдущих главах достаточно подробно обсуждалась основная цель марксистско-ленинского учения — построение бесклассового коммунистического общества. Там же отмечался метафизический характер такого подхода к развитию общества и, в частности, указывалось, что все осуществляемые или планируемые шаги к достижению этой цели представляют собой отклонение от основной линии развития общества.


Не повторяя всего хода предыдущего рассуждения, заметив в этой главе только, что марксизм-ленинизм явился первым в истории человечества социальным учением, которое сумело на практике серье6зно нарушить основную линию развития общества. Иными словами, впервые надстройка сумела существенным образом повлиять на экономический базис общества.


Последствия такого вмешательства могут быть достаточно серьезными, и все же, по-видимому, они будут не столь радикальными, как влияние рабства на развитие рабовладельческого общества. Первым свидетельством тому могут служить принципиальные неудачи экономики Советского Союза, не подтверждающие идеологических установок марксизма-ленинизма. Наиболее вероятно, что после ряда экономических и политических экспромтов поезд советской социальной системы выйдет из тупика на основной путь развития. Правда, скорее всего такой переход будет сопровождаться морально-этическим комплексом марксизма-ленинизма как одного из религиозных учений. Что же, религия никогда не определяла основ общественного строя; она всегда была покорной слугой господствующей социальной системы.

Пример третий. К нынешнему времени человечеством созданы мощные средства массового уничтожения — ядерное, бактериологическое, химическое и т.п., способные уничтожить все человечество. Технология создания этих средств все более совершенствуется, и в недалеком будущем их производство возможно будет осуществить даже небольшой группой людей.


Другим следствием наличия средств массового уничтожения, кроме угрозы существованию человечества в целом, является стремление использовать угрозу применения такой разрушительной силы для закрепления власти господствующего класса. Особенно опасным такое стремление становится в эпоху социальной революции.

Поэтому в запрещении средства массового уничтожения и в их ликвидации заинтересованы, в первую очередь, классы, определяющиеся движущей силой социальной революции; на нынешнем этапе развития общества это технический, технологический классы и пролетариат. Капиталистический же класс занимает в этом вопросе двойственную позицию. С одной стороны — общечеловеческой — класс капиталистов заинтересован в запрещении и ликвидации средства массового уничтожения; с другой стороны — классовой — класс капиталистов стремится их сохранить. Именно поэтому борьба против применения средств массового уничтожения является не столько борьбой всего человечества (против кого же в таком случае бороться — против психопатов, имеющих доступ к разрушительным кнопкам?), сколько важной составляющей частью классовой борьбы передовых классов против класса капиталистов.

Пример четвертый. Человечество, накопив большой научно-технический потенциал и создавая все больше продуктов труда для удовлетворения своих потребностей, оказывает постоянно возрастающее воздействие на окружающую среду. В гигантских масштабах вырубаются леса, отходы производства загрязняют воздух и воду, выделяемая в огромных количествах энергия нагревает атмосферу и вызывает непредвиденные изменения климата. Все это оказывает обратное отрицательное воздействие на организм человека. Отрицательное влияние плоды деятельности человека оказывают не только через окружающую среду, но и непосредственно: пища все более становится синтетической, достижения медицины, увеличивая, с одной стороны, среднюю продолжительность жизни человека, ведут, с другой стороны, к ухудшению в среднем генетических и психических качеств человека, прогрессирующее возрастание населения Земли создает все большие трудности по обеспечению людей продовольствием и промышленными товарами. По мере возрастания масштабов деятельности человека эти последствия принимают все более угрожающий характер. Вышеперечисленные факторы по существу выражают противоречие между социальной и биологической природой человека, причем это противоречие начинает принимать антагонистический характер.


Эта угроза еще не осознается человечеством в достаточной мере, хотя и делаются некоторые робкие попытки «охраны» окружающей среды. Впрочем, такие попытки заранее обречена на неудачу, и дело не столько в том, что человечество более заботит гонка за благами, которые нужно получить в кратчайшие сроки. Последнее лишь усугубляет решение и без того сложной проблемы, самой сложной из всех, с которыми человечеству приходилось сталкиваться до сих пор. Перед этой проблемой бледнеют и рабство, и угроза применения средств массового уничтожения, и тем более бледнеет перспектива достижения коммунистического идеала.

Не считая мифической «охраны» окружающей среды, у человечества есть две возможности разрешения возникшего противоречия: первая — резкое снижение темпов прогресса в тех областях, где существует опасность для биологической природы человека, вторая — приспособление человека к изменениям окружающей среды, а в конечном итоге — изменение биологической природы человека.

Ограничение темпов прогресса (если таковое вообще осуществимо) может значительно отдалить угрозу человечеству; общество на этом пути может уделить основное внимание тем задачам, которые не требуют больших энергетических затрат, т.е. в основном духовному развитию человека. Заманчивая, но метафизическая по своей сути возможность.

В самом деле, этот путь не ведет к повышению устойчивости живой материи по отношению к остальной природе (нарушается основной закон развития живой материи). Человечество замыкается в своем внутреннем мире, что увеличивает опасность его гибели по каким-либо внешним или внутренним причинам.

Вторая возможность — изменение биологической природы человека — радикально решает возникшее противоречие между социальной и биологической природой человека. Не исключено, что при таком ходе развития человечеству все равно придется прибегнуть к замедлению темпов энергетического роста, но лишь в качестве тактического временного средства в случае, если процесс изменения биологической природы человека не будет поспевать за ростом энергетических затрат. Как было отмечено в предыдущих главах, изменение биологической природы человека совершается в ходе диалектического развития общества посредством чередующихся последовательностей технических и социальных революций.

Итак, причины, ведущие к нарушению естественного развития общества, могут быть самыми различными. Одни причины могут быть заключены в самом экономическом базисе общества (рабство), другие могут быть косвенными результатами технической революции (изменения окружающей среды, использование средств массового уничтожения), третьи заключены в недостатке общества (господство искусственной идеологии). Вполне возможно возникновение таких причин и в будущем.

Знание механизма социального развития позволит заблаговременно распознать причины отклонений и принять меры с целью избежать отрицательных последствий.
 
Заключение (задачи современного этапа классовой борьбы)
 
В настоящее время еще не возникли условия для перехода к технологической общественно-экономической формации. Какие же задачи должны решать на нынешнем этапе развития передовые классы, борющиеся против капиталистической эксплуатации?

С началом технической революции, когда технологический и технический классы начинают осознавать свою классовую роль в обществе, основным видом классовой борьбы становится борьба этих классов против буржуазии за ликвидацию капиталистических производственных отношений и установление новых, технологических производственных отношений. В этой борьба их союзником является пролетариат.

Исторический процесс перехода к технологической общественно-экономической формации неизбежен. Но революционным классам не безразлично, каким образом этот переход совершится: либо посредством реформ сверху со стороны капиталистов и крупных слоев технологического класса, либо революционным путем снизу, наилучшим способом, обеспечивающим экономическую свободу всему обществу.

Поэтому основными задачами революционных классов на ближайший период являются:


1) выработка технологическим и техническим классами собственной идеологии;
2) распространение этой идеологии в массах;
3) привлечение на свою сторону пролетариата и других слоев населения;
4) борьба против неограниченных собственнических прав класса капиталистов;
5) размежевание с крупными слоями технологического класса, склонных к компромиссу с классом капиталистов;
6) создание партии, способной руководить борьбой технологического, технического классов и пролетариата против буржуазии.


Выполнение этих задач позволит создать благоприятные предпосылки для подготовки грядущей технологической социальной революции.